Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
– ведь я… Кому я вру? – тем более сейчас! Жить осталось… сколько? Секунду? Две? Вся память про меня – набор афиш да воспоминания. Что я для будущих поколений? Исполнитель, о котором никто ничего не знает. Рубини был прав: от художников остаются полотна, скульптуры живут в веках благодаря мрамору. А что остается от певца?
Значит надо бежать или скрыться за деревом. Там двое сыщиков, целый склад оружия. Почему же они медлят? Почему не стреляют в ответ? Почему не скрутят ее? Даже навстречу не бегут! Пропал… Или повернуться? Нет, если уж помирать, то хотя бы смотря в лицо убийце. Да стреляй уже, черт возьми!»
И снова все помутнело перед глазами, в голове остался только черный ствол. На заднем фоне нестираемая память дорисовала фигуру в «рациональном костюме» по новой моде – специально для поездок на велосипеде – и с симпатичной шляпкой «Губерт» из майского «Вестника мод».
Длинный и тонкий палец на спусковом крючке почти судорожно дернулся; в ответ грохнул второй выстрел. В глазах у профессора потемнело, из горла вылетел фальцетный стон. Он уже не искал вида крови: глаза и руки перестали подчиняться ему. Он рухнул на землю – и только теперь двое сыщиков кинулись в его сторону. Бросилась к упавшему навзничь и вся компания.
– Что с ним? – взвизгнула владелица дерринджера. – Он жив?
– Жив, – заключил Уваров, пощупав на шее пульс и не найдя следов крови. – Обычный обморок. У вас есть бренди или какое вино?
Баритон на всех парах добежал до корзины и схватил металлическую флягу. Глоток коньяка подействовал на тенора благотворно: он открыл глаза и добродушно прошептал: «Меня убили?»
– Николай, живой? – взволнованно спросил Филимонов. – Порядок, ты на земле. В раю коньяком не отпаивают.
– Сомнительное замечание, – парировал баритон.
– А кто в меня стрелял? – Каменев осмотрел склонившихся над ним и задержал взгляд на высокой рыжей девушке в зеленой шляпке, владелице карманного пистолета. – Вы? Как вас…
– Миронова, Юлия Викторовна, курсистка, – дрожащим голосом зачастила она. – Зачем мне в вас стрелять?
– Не знаю, вам виднее.
– Я не в вас – мы с господином Уваровым поспорили, получится ли у меня с семи шагов попасть из дерринджера в ствол дерева, – она поднялась и посмотрела на ствол. – Я дважды попала.
– Вы молодец, продолжайте… упражняться, – глухо похвалил ее Каменев, словно ученицу, чисто спевшую трель. Даже теперь профессор консерватории оставался педагогом. – Извините, что заставил из-за такой ерунды всех вас всполошиться, мне, право…
– Что скажете, Николай Константинович? – баритональный бас Филимонова просто звенел надеждой.
Тот полуобморочно задумался: «Порадовать особенно не смогу. Честное слово – дело полно загадок. Первые два выстрела были из одного оружия. То есть, из оружия одной марки. Точно таких я сейчас не слышал…»
– Вы уверены? – спросил, мрачнея на глазах, Филимонов – хотя прекрасно знал, какой ответ последует.
– Абсолютно. Ближе всего был, пожалуй, тридцать седьмой и семнадцатый номера. У тех выстрелов звук был, словно маленькая пушка стреляет. А тут практически у всех: хлоп – точно газетой по мухе.
– Так… Ладно, с этим потом разберемся. А третий выстрел? Его опознали?
– Да, двадцать второй экземпляр. Но теперь он был тише. Странно – как будто бы… К нему еще остались патроны? Можете пострелять, когда я буду ближе?
Из двадцать второго номера выстрелили еще четыре раза, всякий раз приближаясь к Каменеву, но его вердикт был однозначным: «Оружие это, звук не тот». Тот был как бы с синкопой – словно он очень быстро отразился эхом и из-за этого звучал чуть дольше.
– Простите, а какие номера я называл? – сменил он тему. – Можно их посмотреть?
– Пожалуйста, – разочарованно буркнул Филимонов. – Семнадцатым номером идет «Кольт» 1836 года. Редкая штука… А двадцать второй – это «Наган» нового образца. Года еще не прошло как бельгийцы сделали новую модель – и вот она! «Прикажете получить!», как говорится.
«Кольт» и впрямь был нечастым гостем в полиции: по нынешним меркам он казался неудобным и слишком громоздким. Одно то, что для выстрела недостаточно просто нажать на спусковой крючок – перед этим приходится вручную курок взводить – делало его устаревшим. В деле эта редкая вещица оказалась в связи с гибелью одного купца: револьвер был у того в коллекции – и его аккурат из этого револьвера и хлопнули грабители. «Наган» – дело другое. Самовзводящийся, надежный револьвер на семь патронов и неубиваемый как «мосинка».
– Вот этот был последний, – Уваров протянул «Уэбли Бульдог». – Тридцать шестой.
Тенор замотал головой и сделал попытку вскочить с земли:
– Какой тридцать шестой? Что вы мне суете? Я же ясно сказал – тридцать седьмой.
– Тридцать седьмого не было… – растерянно проговорил статский советник и, секунду подумав, повернулся к курсистке Мироновой.
– Вы думаете? Я не… Правда не стреляла!
– У вас есть с собой еще патроны? – Миронова растерянно кивнула. – Заряжайте, быстрее заряжайте!
– Николай Константинович, что случилось? – растерянно спросил Уваров.
– Еще раз надо услышать. Мне кажется… – заговариваясь и тяжело дыша, начал тот. – Нет, мне не кажется, я уверен. По крайней мере похоже, очень похоже. Я отойду метров на тридцать, как остановлюсь – стреляйте, только не в меня.
По ушам ударил двойной выстрел: рука девушки так дрожала, что она невольно нажала на оба курка. «Простите, – крикнула она. – Я сейчас перезаряжу».
– Не нужно! – крикнул тенор. – Этого достаточно! Благодарю вас!
Он вернулся к собравшимся и сказал, что из этого пистолета выстрел похож. Не совсем то, что надо – но гораздо ближе, чем все остальные. В этот момент действие адреналина (или это было вдохновение?) подошло к концу, и недавно лежавший в обмороке тенор вновь попробовал рухнуть на землю.
Его поддержали, и единственное, на что у него хватило сил – глухо обратиться к Юлии: «Благодарю, вы нам очень помогли». Дальнейшего он не помнил, потому что, погруженный в пролетку, он уснул спокойным сном нервного человека. Для него так и осталось загадкой, как утром следующего дня он проснулся дома.
– Ну и куда его вести теперь? – кивнул на спящего Уваров – В участок?
– Домой, пусть отоспится, – ответил Филимонов и сказал кучеру адрес: Театральная, 6. Доходный дом Варгина.
Повозка медленно, не привлекая внимания, тронулась. Ее провожал единственный взгляд любопытной курсистки. Впрочем, и она недолго смотрела вдаль, а вскоре совсем выкинула из головы странного профессора с ангельски красивым голосом.
Глава 5
Половину дороги сыщики молчали и только у наплавного Троицкого моста Уваров не выдержал: «Антон Карлович! Я и раньше в этом деле мало что понимал, а теперь вообще перестал хоть
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
