несколько раз, куда следует бежать. В скором времени они выбежали на поляну, а там, по протоптанной по снегу тропе устремились к виднеющейся деревне. Остановившись у одного из домов, Софья хотела убежать туда, но Алексей крепко держал за руку:
— Нас найдут здесь.
Он оглянулся в надежде увидеть друзей, но тех, как и преследователей пока не было видно.
— Я здесь живу и больше убегать никуда не собираюсь, — решительно сказала Софья, отдёрнув руку.
Она ушла в дом, и Алексею ничего не оставалось, как последовать за нею. Вышедшая к ним в сени пожилая женщина тут же вопросила:
— Девочка моя, кто это? Ты говорила с Саввой?
Но Софья, до сих пор видя перед глазами, как Савва пал от рук заколовших его неприятелей, снова задрожала и пала в слезах на колени перед этой женщиной.
— Господи, — схватилась та за сердце, будто поняла, что пришла беда.
Алексей успел поддержать женщину, чтобы та не упала, и помог сесть на скамью.
— Мой мальчик, — уставившись на маленькое окно, ведущее из сеней на двор с сараем, женщина будто увидела его там, но оглянувшийся туда Алексей не увидел никого.
— Простите меня, — рыдала перед ногами женщины Софья.
— Что ты, милая, — погладила та её по голове и стала вытирать платком слёзы. — Успокойся… На всё воля Божья…
Женщина, сдерживая свои слёзы столь мужественно, приняв протянутую руку Алексея, поднялась.
— Идёмте…. здесь холодно…
Она пригласила пройти в дом, ведя послушно последовавшую с нею Софью:
— Кто это с тобой?
— Я не знаю, — всё плакала та, и женщина подвела её сесть к столу.
— Не представитесь? — взглянула женщина на несмело вошедшего в дом Алексея.
— Офицер…. Алексей Петрович Аминов, — кратко, как смог, ответил он. — Мы услышали, что за… Софьей идёт охота…. вызвались спасти.
— Вот как? — удивилась женщина, сев подле плачущей Софьи, и крепко обняла её. — Тише, моя хорошая… Всё будет хорошо.
— Мы не можем оставаться здесь долго. Сюда вот-вот нагрянут. Следует спрятать барышню, — волновался Алексей.
Только и Софья, и хозяйка дома молчали, крепко обнимаясь, пытаясь поддержать друг дружку в случившемся горе.
— Лёшка?! — послышались голоса вбежавших в сени друзей, что заставило всех оглянуться на дверь.
— Я здесь! — пропустил Алексей войти, и те с поклоном предстали перед поднявшейся хозяйкой сего деревенского небольшого, но уютного дома.
— Мы их хорошенько… отвлекли, — постарался сообщить Антон, а Николай добавил:
— Нам следует вернуться к трактиру за конями, а там девушке лучше отправиться с нами, ежели не желает попасть в лапы Мамонова.
— А с чего вы взяли, что мы поверим вам? — строго вопросила женщина, встав загораживающей стеной перед поднявшейся испуганной Софьей.
— Твоя подруга Алёна, — обратил внимание к себе Николай, обращаясь к недоверчиво смотревшей Софье. — Она сообщила мне об опасности со стороны Мамонова. Долго же тебе удавалось скрываться от него… Аж два года он не мог найти. Ну так что? Идёшь с нами или будешь ждать его? Теперь они точно знают, где ты.
— Нет, — повернулась женщина к Софье. — Я не верю им.
— У меня нет выбора, — смотрела Софья в её тревожные глаза с застывшими слезами. — Даже если и обман всё, мне в любом случае не убежать уже.
— Мы не обманываем, — молвил Алексей, глядя так тепло, что Софья снова будто тонула в его взгляде да захотелось верить.
— Да куда же ты пойдёшь на ночь глядя? Уж темнеет! — беспокоилась женщина. — Меня оставишь? Одну?
— Простите, — снова покатились слёзы по щекам Софье. — Саввушка пострадал из-за меня. Я не хочу большей беды.
Она решительно подошла к Алексею и, опустив взгляд в пол, молвила:
— Ведите…
— Это не арест, барышня, а побег, — не менее тепло отозвался Николай, приглашая следовать на выход и остающаяся одна женщина перекрестила Софью в добрый путь…
20 Часть
Казалось, этот долгий день не кончится никогда. Софья и Алексей ждали в лесу, чтобы их не могли обнаружить, пока Николай с Антоном заберут от трактира лошадей. Обоим хотелось сказать хоть слово или спросить что-то, но так ни один из них и не решился на разговор.
Не веря в чудо, что снова встретил Софью, Алексей часто поглядывал на неё. Даже в сумерках, при слабом свете от трактира в стороне, он видел её прекрасные черты. Он наслаждался тем временем, что она рядом, а он может уберегать её от опасности. Мысленно он уже раз сто произнёс её имя да обнял.
Софья же чувствовала особое внимание Алексея, и ей оно нравилось. Почему-то верила уже, что не враг он, что может ещё удастся спастись, но куда теперь податься — Софья терялась. Мысли разбегались да память возвращала в горе, случившееся с Саввой. Слёзы часто подступали. Она их постоянно вытирала ладонью. Только боль потери не уходила, а чувство вины росло.
И вот друзья Алексея тихонько вернулись к ним, приехав на телеге, запряжённой тройкой.
— Выкупили прям у трактира, — сообщил довольный Антон. — Хрупкая, но до Пскова доедем. Там можно будет сменить на лучшую.
— Прекрасная идея, — улыбнулся Алексей и обратился Софье. — Удобнее для тебя.
Но она стала спрашивать его друзей о том, что волновало больше всего:
— Вы видели Савву? Что там происходит?
— Нет, — ответил Николай. — Там тихо и пусто. Половые убираются, а про Савву сказали, что его унесли к матери.
— Та женщина в доме была его мать? — вопросил Антон.
— Господи, — оглянулась на тёмный лес Софья. — Она там одна…. с ним…. в горе. Я должна быть рядом!
— Ступай, мы не держим. А там Мамонов сам в гости наведается, — указал в сторону леса Николай, на что Алексей возмутился:
— Ты что несёшь? Я не позволю уйти, тем более среди ночи, — встал перед Софьей взволнованный Алексей.
— Хватит, — не терпелось Антону уже отправиться в путь. — Сели все в телегу, я за кучера! Скорее уже!
Николай послушался сразу, устроившись сидеть в телеге поудобнее, а Алексей взял сомневающуюся во всём Софью за руку:
— Мы не враги тебе….Софья. Отвезём, куда скажешь, поможем.
— Довезёте до Пскова, и на том спасибо, — прозвучал её ответ, и Алексей помог устроиться в телеге.
Он сел рядом, всё наблюдая за ней, за её слезами и печальным взглядом в сторону удаляющихся деревни да трактира. Он видел, что будущее казалось ей тёмным и безрадостным. Так вновь хотелось обнять да пожалеть. Так трепетала душа да сжималось сердце. Алексей переживал вместе, не подавая вида, и ему казалось, что Софья уже давно родная. Такая родная, что расставаться уже никак не хотел.
Через несколько часов Антон остановил телегу на дворе
