глазами Диего, но было поздно.
— Режь панталоне! — раздался визгливый вопль.
Прозвище венецианцев. Панталоне — персонаж итальянской комедии дель арте, носящий узкие красные штаны и говорящий стариковским голосом с венецианским акцентом.
Несколько шпаг немедленно столкнулись.
— На-ка, сосни, путана! — проорал кто-то возле входной двери.
Вибора кистевым движением жестко ударил по клинку Чезаре. Показ атаки и немедленный перевод не клюнувшего на уловку венецианца. Диего отступил, разрывая дистанцию. Вовремя: через мгновение на то место, где он только что стоял, обрушилась тяжелая скамья. А как вы хотели? Трактирные драки не место для демонстрации благородного искусства фехтования. Чезаре тоже отшатнулся, его едва не зацепило.
Дюжий венецианец взревел, как медведь, и вновь взмахнул скамьей, словно она ничего не весила. С необычайным проворством он успел прикрыться ею сразу от двух генуэзских рапир, одна из которых изогнулась дугой и сломалась с жалобным стальным всхлипом.
Дверь с треском распахнулась, едва не слетев с петель. На пороге возник капитан роты пикинеров, входившей в состав гарнизона Мессины, и несколько солдат, вооруженных протазанами.
— Именем короля! Всем убрать оружие!
Венецианцы и генуэзцы, красные от гнева, как вареные раки, нехотя подчинились.
— А ну пошли все вон отсюда, пока не загремели за решетку! И если попытаетесь продолжить на улице, пеняйте на себя! — гремел капитан.
Диего Вибора, вложив шпагу в ножны, шагнул к Чезаре и прошипел:
— Мы еще встретимся…
После чего резко повернулся и вышел. Генуэзцы потянулись за ним. Капитан пикинеров, быстро расспросил Чезаре об инциденте. Убедившись, что тот исчерпан, и обошлось без трупов, он поинтересовался у Мигеля, почему гарнизонный солдат не на службе и, удовлетворившись ответом, тоже покинул таверну. Остались венецианцы и братья-испанцы.
— Быстро же ты их привел, — удивился Мигель, обратившись к Родриго.
— Да это не я, — смутился его брат, — Святой Никола помог, они совсем рядом были, сами сюда направлялись. Будто знали…
— Эй, солдат, — обратился Чезаре к Мигелю, — я смотрю, ты из местного гарнизона. Знаешь, кто этот человек, что угрожал мне?
Мигель отрицательно покачал головой.
— Впервые вижу.
— Я знаю его, — встрял Родриго, — я из отряда дона Альваро де Басана, мы прибыли вместе с генуэзцами. Этот человек постоянно сопровождает генерал-капитана Дориа. Все время у него за спиной торчит.
— Телохранитель? — задумчиво произнес Чезаре, но ему никто не ответил.
— Дон Агостино, — Хуан Австрийский обратился к венецианцу, именовав его на испанский манер, — полагаю, вы и сегодня откажетесь от моего предложения?
— Откажусь, ваша светлость, — поклонился пожилой флотоводец, — завтра мы выступаем, необходимо хорошо выспаться.
— Разве здешние апартаменты сравнятся с вашими?
— Разумеется, нет. Но я непритязателен в своих потребностях и гораздо лучше высплюсь в знакомом месте.
— Жду, не дождусь отплытия, — сказал Марко Антонио Колонна, спускаясь вслед за Барбариго по парадной лестнице губернаторского дворца, — признаться, Веньер, меня изрядно утомил. Не припомню, кто бы мог его превзойти в дотошности и занудности. Лучше десять раз сразиться с турками, чем высидеть один военный совет, где присутствует Веньер.
— Вы не правы, — мягко сказал Барбариго, — то, что вы считаете занудством — всего лишь рвение патриота защитить права и приоритеты своей родины.
— Ну не знаю. По мне так — мессир Веньер излишне ретив и суетлив. Копытом землю роет. Все эти его показные обиды и нападки на Дориа…
— Что делать, таким его создал Господь. Доброй ночи, сударь.
— И вам того же, мессир Барбариго.
У дверей ждал Чезаре.
— Ваше превосходительство, может быть лучше принять предложение главнокомандующего?
— И ты туда же?
— Я думаю, не стоит сегодня идти в порт. У меня нехорошее предчувствие.
— Перекрестись.
— Если бы помогло, я бы только тем и занимался.
— Не богохульствуй! — возмутился Барбариго.
— Что я такого сказал? — удивился Чезаре.
— Ты ставишь под сомнение силу крестного знамени.
— Ни в коем случае. Но когда за вами следует дюжина хорошо вооруженных молодцев, мне завсегда спокойнее. Может быть, вызвать карету?
— Тут три шага пройти. Вы, молодые, совсем обленились. Стыдись Чезаре. Идем.
Пятеро венецианцев, не считая Чезаре, последовали за командиром.
Стемнело, но главные улицы Мессины хорошо освещались фонарями. Дом, где уже второй месяц, ожидая прибытия всех сил объединенного флота, жил Барбариго, располагался в северной оконечности города, в одном квартале от порта. Здесь было гораздо темнее, и Чезаре положил ладонь на рукоять большого кавалеристского пистолета, заткнутого за широкий кушак.
До дома оставалось совсем недалеко, когда из тьмы под фонарь, навстречу венецианцам шагнул человек. Чезаре сжал зубы, узнав в нем недавнего знакомца.
— Вы только поглядите, кто здесь прогуливается, — протянул Вибора.
— Что вам угодно, сударь? — спросил Барбариго.
— В отношении вас, сударь — совсем ничего. Я собираюсь поговорить с этими господами, — Вибора неспешно вытащил из ножен шпагу, — сегодня днем наш разговор грубо прервали. Я бы хотел продолжить.
Чезаре немедленно выступил вперед, заслонив собой Барбариго, и вытащил левой рукой пистолет. Венецианцы схватились за шпаги. Барбариго, не понимающий, что происходит, тоже обнажил рапиру, но телохранители сразу же оттерли его назад, себе за спины.
— Что, неужели благородные господа станут разговаривать семеро на одного? — насмешливо спросил Вибора.
Пальцы его левой руки постоянно находились в движении, поигрывая серебряным пиастром.
— Прочь с дороги, — процедил Чезаре и откинул у пистолета крышку полки с порохом. Венецианец нервно поглаживал спусковой крючок, нашаривая правой рукой эфес рапиры.
Диего обвел взглядом венецианцев, не обращая внимания на покачивающееся у самого лица дуло.
«Случайно», — вспомнил он слова Андретти, — «Барбариго должен погибнуть случайно. У Генуи нет ни малейшей причины убирать его. Все должны поверить, что целью был не он, иначе сразу же примутся искать османский след. И тогда все дело провалено. Лига сплотится».
Диего ощутил себя скованным по рукам и ногам. Он видел, что может добраться до старика, раскидав венецианцев в три прыжка, но первым делом требовалось сыграть спектакль. Актером Вибора никогда не был.
«Всех убивать нельзя. Должны остаться в живых свидетели ссоры, которые подтвердят, что это именно ссора из-за обвинения в жульничестве при игре».
Тусклый свет единственного фонаря, разделявшего противников, не позволял, как следует, разглядеть лица. Диего не находил среди венецианцев тех, кто был в таверне. Кроме одного. И этот один, судя по всему — самый искусный и опытный боец. Виборе требовался всего один взгляд на то, как человек движется, чтобы оценить его способности.
Чезаре придется оставить в живых. Скверно. Если его не убить первым, он сумеет натворить дел… Венецианец не знает, что он под прицелом арбалетов, но начать следует не стрелкам, а Виборе. Начать и указать, кого нельзя трогать.
«Ну, с Богом…»
Диего щелкнул пальцами, отправив монету в полет
