— Ничего себе былье. Он тебе отдал дом, да еще и отстроил его заново, а ты — быльем поросло. Нет, это неспроста, помяни мое слово. У ирландцев на такие вещи нюх.
— На какие «такие»?
— Ну… всякие. Кого это к нам несет? Первые клиенты?
И рыжая художница метнулась к дверям. Джованна последовала за ней с отчаянно бьющимся сердцем. Она почти наверняка знала, кто это пришел…
Дейрдре присела в шутовском реверансе и заверещала:.
— Ваше сиятельство! Простите меня, дурочку деревенскую. Не нанесла вам первый визит, забылась. Если только вы будете великодушны, синьор граф…
Франко ухмыльнулся и подхватил маленькую художницу на руки. Крутанул по прихожей и крепко расцеловал в обе смуглые обветренные щеки.
— Я тебя уже предупреждал, Доди, здесь над всеми издеваюсь только я. Право феодала, знаешь ли. Ты приехала! И я очень этому рад.
— Дай посмотреть на тебя, конкистадор! Смотрите-ка, джинсы и футболка, кроссовки, видавшие виды, а ручонки шершавые, словно у кузнеца. Графы так не выглядят, или я безнадежно устарела?
— Просто ты романтик, Доди. В наши дни графы не чураются любой работы. В частности, я сейчас копался в моторе трактора.
Джованна откашлялась. Доди ангел, но язык у нее без костей. Сейчас она брякнет про туристов, и разразится скандал…
Франко Аверсано выглядел расслабленным и добродушным, но Джованна видела, как холодны его серые глаза. Он не спускал взгляда с Дейрдре.
— Так ты приехала, Доди, Что привело тебя в наши края?
Джованна вскинулась. Она ведь говорила ему, зачем он ее проверяет? Но Доди на мякине не проведешь. Зеленые нахальные глаза уставились на молодого графа едва ли не с презрением, дескать, с кем связался, мальчишка!
— Дела, мой маленький, дела. Преподавательская стезя терниста и извилиста, знаешь ли.
— А поподробнее? Новый проект?
— Да. Но больше не услышишь ни слова. Бумаги еще не подписаны, все может сорваться в один миг. Ты же знаешь, ирландцы суеверны.
— Знаю. Бог с ним. Я рад, что преподавательская стезя привела тебя в наши края.
— Как мама, малыш?
— Ничего. Пытается справиться с тоской.
— Ты, наверное, тоже?
— Потеря была тяжкой, Доди. Отец… и Лукреция. Джованна потеряла тетю, я отца и друга семьи.
Говоря это, Франко взглянул на Джованну, и девушка благодарно и грустно улыбнулась ему в ответ. Она знала, что Франко говорит не из простой вежливости.
Тетя Лу… Ведь именно благодаря ей Джованна живет теперь в Италии. Этот дом пронизан воспоминаниями о ней, и Франко прав: дело не в цвете стен и не в кружевных занавесках. Память о тетке Лукреции сильнее и ярче любой пещи. И тетка Лукреция не умерла, покуда эта память жива…
Джованна задумчиво взглянула на Дейрдре. Да, если она проговорится, будет кошмар. В документе ясно указано: никакой коммерческой деятельности. Будь Джованна одна, еще можно было бы придумать что-нибудь правдоподобное, но если Дейрдре останется в Пикколиньо надолго…
— Франко, ты пришел по делу?
— Джо, неужели для визита обязательно нужен серьезный повод? Мы же соседи.
— А я и не против, только интересуюсь…
Доди вклинилась между ними.
— Все, все, хватит. Старушке требуется отдых, ваше сиятельство, так что извольте перестать ссориться.
— Слушаюсь, хотя на самом деле мы еще и не начали. А что это у тебя, Доди? Неужели подрамник и кисти?
— А что тебя так удивляет, юный Аверсано? Я все-таки художница! И не хватай кисти за щетину, это очень ценные экземпляры.
— А почему вы не угощаете меня кексом?
— О, конечно, Франко, угощайся…
— Еще чего! Итальянцы ничего не понимают в кексах! Франко, неужели в таком поместье у тебя нет дел? Отправляйся и займись ими.
Франко расхохотался, запрокинув голову, а потом заявил:
— Я уйду только при одном условии. Вы обе придете ко мне на обед. Доди, в основном это приглашение касается тебя, но тебе поручается привести с собой твою очаровательную хозяйку У меня сегодня гостит синьор Бареджо, магистр искусств из Сиены, думаю, вам с ним будет о чем поболтать, пока мы с Джованной поскучаем в обществе друг друга. Кстати, Доди… Я знаю, какая ты революционерка, поэтому предупреждаю: у меня в поместье действуют довольно жесткие правила для арендаторов, так что я надеюсь, ты не станешь подбивать Джо нарушать их.
Выпустив этот последний снаряд, Франко Аверсано удалился, оставив женщин в задумчивости. При этом Доди выглядела восхищенной, а Джованна испуганной.
— Нет, каков мальчик, а? Орел! Сокол! Кондотьер! Только посмотрел и сразу все понял. Джои, детка, все расскажи, не тяни. Обиды такие, как он, не прощают. Сразу сбрасывают в ров, к тиграм.
— Тут нет рва, я смотрела.
— Неважно. Все равно скажи. Надеюсь, он хорошо готовит?
— У него есть шеф-повар.
— Джои, я тобой горжусь. Другая бы умерла или описалась от страха, а ты — холод и спокойствие, выдержка… Неужели ты не волнуешься?
— Волнуюсь — это не то слово.
— Из-за этих правил?
— Ой, Господи, да правила здесь ни при чем. Я не знаю, что мне делать.
— Как что? Соблюдать их.
— Мне не нравится то, что происходит между мной и Франко…
Доди посмотрела на Джованну и абсолютно спокойно спросила:
— Вы с ним уже спите?
— Что-о?! С чего ты взяла?
— Значит, еще нет. Что ж, это вопрос времени.
— Доди, я не собираюсь этого делать!
— Не поверишь, Ева тоже не собиралась. А чем кончилось? Дети и труд в поте лица. Хорошее дело браком не назовут.
— Доди, я не это имела в виду!
— Дорогая моя, я не вызываю тебя на откровенность и ни на чем не настаиваю. Просто мы с твоей теткой… для своего времени мы были весьма распущенны, да и для нынешнего времени… скажем, могли бы выбиться в эксперты по половому вопросу. То, как мальчик на тебя смотрит, как ты на него смотришь, как произносишь его имя… Это еще не любовь, но и просто соседскими отношениями уже не назовешь.
— Доди… я тебя убью.
— Вот именно поэтому я ни на чем и не настаиваю. Хочешь валять дурака и пудрить самой себе мозги, пожалуйста. И удачи тебе, крошка. Потому что, зная Франко, удача тебе понадобится. В гигантских масштабах. Нет, ну каков мальчик! Орел!
Франко прислал, за ними лимузин. Настоящий, сверкающий, как солнце, длинный, как крокодил, и шикарный, как неизвестно что. Загадкой осталось то, как он ухитрился подъехать к Пикколиньо, да еще и развернуться на узкой дороге. Доди взвыла при виде машины и обернулась к нервничавшей Джованне.
