этом и во всем, что будешь делать. Я ведь понял и по твоему ответу о переезде ко мне и по документам на усадьбы, ты собираешься переехать в одну из них? Только, в какую? – спросил он меня. Вот же прозорливый какой. Да, когда работаешь во дворце и среди интриг, и не такое научишься понимать.
- Да, ты прав. Мы планируем уехать в усадьбу «Дубрава», но и у тебя поживем не меньше недели, - ответила ему. – Надо ехать принимать хозяйство и разбираться во многом, а время поджимает. Позже мы снова приедем к тебе, а лучше, если ты выберешься отдохнуть к нам.
- Ты умница у меня. Матушка твоя, Ариаша, пусть душа её покой обретет, такая же была, всё к земле тянулась. Это папаша твой всё в столицу рвался, но и понятно потом стало зачем, прохвост, - зло проговорил дедуля. – Ну, раз вы это решили давно, то держать не буду. Не любила ты никогда придворный мир, да и с твоим прямолинейным нравом только врагов при дворе наживать.
Мои воспитанники смотрели на меня с выражением шока на лице.
- Ну, что молчите? Согласны или вас ваша жизнь устраивает? Ведь вам придется очень много учиться и в дальнейшем надо будет серьезно подойти к выбору профессии, - проговорила я им.
- Мисса, вы святая. Да я о таком и не мечтала, а учиться я только «за», да и люблю я это. Бабуля же нас вместе воспитывала, да и родители, пока не погибли, нанимали мне учителей, - ответила Глора.
- А я не знаю. А вдруг я не смогу учиться и вы передумаете и выгоните меня, мне лисса Матильда говорила, что я тупой и не понимаю ничего! – тихо сказал Фома и заплакал.
- Ну что ты, Фома, такое говоришь, ты же умеешь читать, да и считаешь лучше этой кухарки, вот она и бесилась, - обняла его Глора, а потом повернулась ко мне и сказала:
- Я научила его читать, да и считать тоже, вы тогда давали нам книги. Так что он умеет и читать, и писать, просто за него заступиться было некому, и все пытались его обидеть.
- Так там не только семья с гнильцой, да и прислуга прогнила. А ты, Фома, не переживай, будешь ты у нас уважаемый Лисс. И будут такие, как эта кухарка, приходить и в ножки кланяться и денежку платить за то, чтоб ты им помог, а вот помочь им или нет, уже будешь решать ты сам, - сказал дедуля, погладив мальчика по голове. Добрый у меня дедуля. Вот как в нем сочетаются доброта к тем, кого он принял в свой круг и жесткость к своим врагам. Надо будет и правда с дедулей обсудить и опеку и найм учителей, где и какие нужны, сама-то я что-то об этом даже не подумала. М-да, опекунша-дурында, бедные дети. Пора начинать думать и планировать как раньше, ещё в той жизни. Поговорить с дедуле, чтобы он попросил своего управляющего помочь мне разобраться в бумагах, посмотреть, сколько денег у меня в наличии от дохода и решить, что буду делать дальше.
Мы сидели, пили чай, дедуля что-то рассказывал Фоме и Глоре, они улыбались, а я просто наслаждалась покоем. Ведь теперь можно и расслабится и не ждать, что моя семейка ещё придумает. Допив чай, мы поехали в особняк. А там, действительно, нас ждал праздник. Был накрытый стол и много поздравлений от прислуги особняка, так же тут был и доктор Федош. Шутки и воспоминания с поздравлениями и мелкими подарками плавно из обеда перетекли в ужин, и уже затемно разошлись. Глору с Фомой поселили около моей комнаты, дедуля сказал, что все вопросы мы обсудим завтра, и прислал служанок к нам в комнаты. Я переоделась с помощью улыбчивой, молоденькой девчонки и она ускакала помогать лисс Глории, а лиссу Фомедию тоже отправили помочь молодого человека. Поэтому я успокоилась, и после того, как осталась одна, смогла, наконец, позвать Кузьму с его семьёй. Появился один Кузьма, сказал, что своих отправил приготовить временное жильё, так что я могу ложиться и отдыхать. У всех всё хорошо, он уже проверил, и тоже исчез. Вот так у меня и прошел этот день рождения. Кто бы мог подумать, мне снова восемнадцать, а всё остальное это опыт прожитых лет.
А на утро, позавтракав, дедуля позвал меня в кабинет.
- Ну, давай, рассказывай всё с того момента, как очнулась, хоть что-то из прошлого вспомнила? – задал он вопрос.
- Да что рассказывать, вспомнить пока ничего не вышло, ориентируюсь на чувства. Доктор Федош сказал, что голова забыла, а сердце помнит. Вот тебя, Глору, Фому, самого доктора я восприняла с доверием. Тебя и Глору вообще восприняла как будто и не забывала, но, остальные для меня чужие, ни доверия, а сейчас и уважение пропало.
- Ну, если ты о семейке папаши твоего непутевого, то уважения у тебя и тогда не много они вызывали, - пояснил мне дедуля. – Ну, раз так-то и ладно. Главное, что я и сейчас для тебя твой любимый дедуля, а воспоминания… да если что интересно, спрашивай, всё расскажу. Мне, старику, только в радость с тобой поговорить.
- Ой, да какой ты старик, дедуль? На тебя до сих пор вон дамочки поглядывают. Видела я какими глазенками они на тебя в таверне смотрели, - поддела его.
- Ух, глазастая ты моя, всё-то она видит, - улыбнулся дед.- Ну, а что насчет переезда, что решили? Может, всё-таки, у меня побудете? Зачем вам уезжать?
- Да нет, дедуль, не хочу я тут, ну что я делать тут буду, да и вдруг встречу кого из знакомых, а узнать не смогу. И обиды, и шепотки, а в «Дубраве» никто меня не знает, да и хочу попробовать себя, как хозяйка усадьб, получится или нет? А в случае неудачи всегда можно и к тебе под крылышко спрятаться, примешь же? – хитро спросила у него.
- Куда же я денусь, конечно, приму. Да и права ты, Аниша. Надо было и матушку твою в своё время отпустить, когда и она хотела попробовать себя в управлении. Да я побоялся тогда один остаться, а она через полгода на королевском ежегодном балу и встретила твоего папашу, вначале скрывала от меня, втихую на свидания бегала, а потом со слезами призналась, что тобой тяжелая,
