приставили нянчиться к стрекозе.
– Я тоже в няньках, – улыбнулась девушка и значительно вздохнула.
Подышав свежим воздухом ещё немного, Аня решила, что семейная ссора уже должна была мирно разрешиться.
Стоя на пешеходном переходе, девушка дождалась, когда все машины остановятся, и пошла по белым полоскам. Ближе к противоположной стороне, справа, стоял большой грузовик. Равняясь с ним, Аня не могла услышать из-за наушников приближающийся гром мотора. Только когда капот джипа оказался на расстоянии вытянутой руки, девушка, подчиняясь подсознательном импульсу, повернула голову. Последнее, что она увидела в своей жизни – перекошенное от ужаса лицо водителя. За мгновение до удара можно было оттолкнуть коляску и спасти хотя бы ребёнка! Но она не успела. Раздался резкий и глухой звук толчка.
Гена видел виновника аварии. Это оказался щуплый, высокий молодой парень, кошелёк которого был набит отцовскими деньгами. Прав у него, конечно же, не было, как и умения вести машину на элементарном уровне. Папа не научил.
По виду, парню было жаль. Он так и сказал Гене со Светой, спрятав глаза. Жаль, что сбил насмерть юную девушку и довёл до реанимации маленького ребёнка. Он пробовал откупиться, но стоило Гене взглянуть на него, как тот сразу убрал бумажки.
Света продолжала плакать. Она никак не могла остановится, и слёзы пропитали рубашку мужа насквозь. "Возможно, ваш сын не выживет" – билась у неё в голове одна-единственная мысль. Девушка отрицала её, не хотела даже на секунду предположить такую вероятность. Было слишком мучительно. И эта боль оживила материнские чувства. В голове Светы как-то сразу зажглась лампа, и девушка увидела, почувствовала, услышала всё то, что было рядом с ней и одновременно далеко – свою семью.
Гена разделял боль супруги, от чего собственная была не так заметна. Мужчина понимал, что не прояви он участия сейчас, в этот горестный момент, потеряет свою семью. Неотвязчивую мысль о сыне Гена отгонял, но когда она возвращалась, то всплывали слова доктора, сказанные им наедине:
– Жизнь мальчика весит на волоске. Мы сделаем всё, что в наших силах, но знайте, врачи – не боги.
Несмотря на такую самокритику, мужчина верил в людей в белых халатах, в силу их ума. Усадив Свету на скамейку, он слышал, как она молилась, чуть шевеля бледными губами. Гена с завистью прислушался к кое-как различимым словам, которые приносили успокоение его жене. "Хорошо им, верующим, они верят в всевышнего защитника. Вот только какой это заступник, если он не уберёг невинного ребёнка?" – рассуждал мужчина. Он поцеловал жену в мокрый висок. "Если на небесах её оберегает Бог, то на земле свою Лану защищу я".
Девушка, будто услышав мысль мужа, перестала бормотать и, закрыв глаза, положила голову на его плечо.
Глава 15
На следующую ночь Света с Геной сблизились. А утром, когда они нежелись в тёплой постели, обняв друг друга, раздался надтреснутый звонок телефона, лежащего на комоде. Гена подошёл к нему и принял вызов.
– Здравствуйте, Геннадий. Спешу вам сообщить – ваш сын, Павел, только что скончался. Примите мои искренние соболезнования, – сообщил хриплый голос в трубке.
Мужчина побледнел, но Света не могла увидеть этого, так как муж стоял к ней спиной. Гена попытался сохранить самообладание, чтобы супруга не поняла значения разговора, хотел как-то подготовить её к такому. Однако рука предательски задрожала, и телефон упал. Женское сердце тут же почуяло беду. Света вскочила на кровати и вперила взгляд в мужа. Тот повернулся к ней. По щеке Гены текла слеза. Не нуждаясь ни в каких объяснениях и подготовках, девушка зарыдала.
– Мой малы-ы-ы-ш! – кричала она во весь голос, комкая в руках одеяло.
Это случилось за час до рассвета. Паша лежал на своей маленькой больничной койке в реанимации. Над ним роем носились белые шмели-врачи и пытались спасти ребёнка от многочисленных травм. Но чистая невинная душа решила расстаться с телом. Медсестра горестно сообщила время смерти.
Супруги кое-как дошли до регистратуры. Света уже не плакала, она как будто опустошилась изнутри и смотрела на всё опухшими и потерянными глазами.
– Здравствуйте, мы родители Павла Панкратова, – начал Гена, ощутив на языке невесомость произнесённого имени. – Можем мы его увидеть?
Маленькое тельце ещё лежало на койке, накрытое белоснежной простынёй. Света, осторожно, боясь увидеть лицо сына, медленно открыла ребёнка до половины. Паша был бледен и недвижим. На фоне лица и простыни вороным крылом чернели волосы. Губы застыли в безмятежной улыбке. Глаза были крепко закрыты. Родителям казалось, что они видят восковую копию их сына, а сам Паша где-то неподалёку бегает и радостно лопочет на своём языке. "А ведь он даже ходить не научился", – думал Гена, вспоминая моменты, проведённые с сыном. За месяц до случившегося малыш назвал его папой.
Света присела и положила голову рядом с застывшей ручкой. О, как она корила себя! Из-за её сказанных в пылу слов Аня отправилась гулять с Пашей. С этой прогулки им не суждено было вернуться. По Светиной вине погиб тот, кого она всем сердцем желала в года бесплодия и от кого отстранилась, стоило мальчику родиться. Света ненавидела себя. Ей хотелось причинить себе вред, заплатить своей жизнью за жизнь ребёнка. Свете даже показалось на секунду, что это она лежит, словно статуя. Вдруг девушка почувствовала колящуюся щетину на своём плече и осознала, что может исправить, улучшить существование другого близкого человека – мужа. "Если он всё ещё со мной, значит, любит меня, значит, принимает после всего, что было", – размышлять об этом она много не могла. Силы покинули её тело и душу. Так Гена со Светой и сидели вдвоём возле своего мёртвого сына, не желая отпускать его от себя.
Но отпустить рано или поздно надо. Похороны состоялись в мрачный августовский день. Дожди лили уже целую неделю, поэтому кладбище превратилось в болото с серыми каменными островками. Даже привычных стражников покойных – воронов– ни видно, ни слышно. Через витые ворота прошла процессия чёрных зонтов – несколько друзей, родители, сами Гена со Светой. Отец и сын несли крошечный гробик из светлого дерева. По их лицам было видно, что ноша тяжела. Мария Александровна рыдала. Её слёзы смешивались с дождевыми каплями, подающих из вздутого от туч неба. Лидия Николаевна шла с дочерью под руку с правой стороны. С левой держала несостоявшуюся мать её подруга Яна. Остальные шли молча.
Они подошли к могиле. Зияющая чёрная дыра в земле ждала, чтобы вместить в своё чрево очередную жизнь. В изголовье была врыта мраморная
