рассказать. Если он немного пройдет по улице, а потом повернет направо …
– О, черт! – Керстин остановилась перед входом, роясь в своей сумке одной рукой. – Черт, черт!
– Что случилось?
– Я забыла свой телефон. А там сообщение со списком покупок, которое выслала мама. – Она в гневе сверкнула глазами, взглянув на него, но удержалась от того, чтобы не высказать то, что вертелось у нее на языке: Твоя вина. Все потому, что ты торопил меня.
– О’кей, тогда давай пойдем обратно, – сказал Йона и точно так же проглотил слова, которыми мог бы упрекнуть Керстин. В вашей семье, вероятно, никто не дружит с головой, или как?
Нет, с Хельмрайхами нужно дружить. Конечно, существовала альтернатива в виде студенческого общежития, и она становилась привлекательней день ото дня, но все же там было бы намного тяжелее прятать Элануса.
Когда они вернулись домой, то неожиданно увидели сразу две машины, стоявшие перед дверью. Должно быть, и Мартин, и Сильвия приехали домой в течение шести или семи минут. Йона увидел, что они кого-то привезли с собой. Это был широкоплечий, слегка полноватый мужчина, который стоял на входе и смотрел на него и на Керстин.
– Ну что? – прогремел его голос. Он прижал Керстин к себе, прежде чем обнаружил ее пустые сумки. – Немного же вы купили – видимо, нас ожидает малокалорийный ужин.
Он рассмеялся очень-очень громко своей шутке, а затем повернулся к Йоне:
– Так ты и есть тот самый маленький гений, не так ли? Я слышал, Шраттер очень хотел бы познакомиться с тобой.
– Неужели? – возразил Йона. – Ну, в таком случае, он не слишком торопится. – При этом он подумал, что сам сегодня вообще не подумал ни разу, чтобы заглянуть в бюро ректора. Он слишком был занят тем, что раздавал свои маленькие напечатанные «капельки яда».
Мужчина снова рассмеялся и протянул Йоне руку:
– Меня зовут Петер Рогински. Если тебе захочется вкусно поесть, то милости прошу – мне принадлежат три из самых лучших ресторанов Ротенхайма.
Тут за ним возникли Сильвия и Мартин. Оба выглядели так, как будто их не очень обрадовал визит Рогински.
– Что-то вы быстро сходили за покупками, – сказал Мартин, но тут же заметил пустые сумки. – О, что-то случилось? Вы забыли деньги?
– Нет, телефон, – кратко объяснила Керстин. – А вместе с ним и лист покупок. Мы сейчас сразу же уйдем.
Но Йона уже всунул ей в руки обе хозяйственные сумки:
– ТЫ сразу же уйдешь. Ты же можешь сейчас взять одну из машин, не так ли? В таком случае, я тебе не нужен.
Он дружелюбно кивнул обоим Хельмрайхам, а также этому Рогински, схватил свою сумку и побежал вверх по лестнице в свою комнату.
И сразу же запер дверь на замок.
Вот только он не мог сразу же пустить Элануса в полет – придется ждать, когда уйдет Рогински, а Керстин наконец-то отправится в супермаркет. И все же он вытащил чемодан и открыл его.
Марлен будет его первой целью. Просто потому, что он ожидал от последующего полета к Линде более захватывающих результатов. Кроме того, он хотел снова увидеть Марлен – она была одной из тех, кто от чистого сердца поблагодарил его за объяснения. Плюс ко всему, она явно поняла то, что Йона объяснял ей по математике.
Не хватало только эсэмэс:
«Привет! Я надеюсь, что смог тебе сегодня помочь. Если у тебя еще будут вопросы – я охотно отвечу! Пока, Йона».
Не прошло и трех минут, как пришел ответ.
«Это было мило с твоей стороны! Спасибо! Я поняла абсолютно все, что ты сегодня объяснил. Вообще то я довольно умна, чтобы ты знал;-) Хорошего вечера, Марлен».
Значит, он был прав насчет ее ума. Довольный, Йона достал Элануса из чемодана, открыл окно и выглянул из него, чтобы оценить ситуацию.
Послышался шум моторов. Внизу проехал белый фургон службы доставки, на котором большими белыми буквами было написано «Рогински. Организация питания». Итак, гость уехал, а Хельмрайхи, должно быть, уже зашли в дом, так как их нигде не было видно.
Через ноутбук Йона запрограммировал номер телефона Марлен на Элануса, затем выбросил дрон из окна. Было облачно. Такая погода подходила для полета очень хорошо. При солнечном свете металлическая поверхность отражала лучи, что могло привлечь внимание, но при сегодняшней погоде он был почти что невидим.
Эланус улетел. Наверное, к университету. Вероятно, Марлена была одной из тех, кто жил в студенческом общежитии.
Днем картинки, которые передавала камера, были очень отчетливыми. Йона приблизил изображение ближе к улице и понял, что может даже распознавать лица, несмотря на то что Эланус двигался достаточно быстро.
Примерно через пару минут он уже будет в кампусе. Йона в напряжении ждал, что же…
В дверь неожиданно постучали. Йона вздрогнул. Не может быть, только не сейчас. Плевать, он сделает вид, что не слышал, а потом скажет, если что, что он спал. Прикорнул ненадолго.
В дверь снова постучали.
– Йона?
О, черт, это был Мартин Хельмрайх. Молчаливый папа.
– Это важно? – Йона попытался придать своему голосу оттенок усталости. – Я тут прилег ненадолго.
За дверью на секунды три воцарилось молчание.
– Это не займет много времени. Я хотел бы только обсудить с тобой кое-что незначительное. Можно войти?
Сдерживая ругательства, Йона закрыл свой ноутбук, быстрыми движениями придал кровати смятый вид и только тогда открыл дверь.
– Конечно, – пробормотал он и демонстративно зевнул. – О чем речь?
Мартин Хельмрайх вошел в комнату. Йона завалился на кровать, а Мартин тем временем сел на стул возле письменного стола. Ну просто великолепно! Это означало, что разговор затянется надолго. Йона снова зевнул, чтобы дать понять, что может с минуты на минуту уснуть. Не очень вежливо, да, но это было лучше, чем наблюдать за Эланусом только на обратном пути. Или чтобы он зависал перед окном в то время, когда Мартин будет все еще сидеть и теребить свой куцый седой подбородок.
– Вчера звонили твои родители, – начал он, – и хотели знать, как у тебя дела. Я сказал, что хорошо.
Он посмотрел на Йону, так как тот не ответил на вопрос.
– Спасибо, я очень рад, – поторопился сказать Йона. – Я уверен, что ваш ответ успокоил моих родителей.
– Да, наверное. – Мартин тоже казался очень усталым, хотя он прилагал все усилия, чтобы это скрыть. – Они считают, что ты мог бы и позвонить им хотя бы раз. И еще они спрашивали, участвуешь ли ты в нашей семейной жизни. – Он потер глаза. – Ты не так давно здесь, но у меня уже складывается
