Книга Клеймённый кровью - Этьен Грэмейр

Несложно представить уровень ахуя, который они поймали обнаружив себя в подобной обстановке. Прибавить к этому сильную головную боль, вызванную мощным снотворным и получим двух совершенно охеревших женщин, невдупляющих что вообще происходит и как они здесь оказались.

Я поспешил успокоить Шантель, объяснив что мы в безопасности и незнакомых остроухих сучек можно не опасаться. Воительница походу ещё не отошла от той пиздилки с Ривой в святилище, потому всё порывалась вскочить и набить всем вокруг морды — благо обессилела она порядочно и мне почти без труда удавалось скрутить рвущуюся в драку женщину.

Акация валялась в сторонке и не спешила подавать голос, свернувшись клубком на песке и усиленно делая вид, что её здесь нет. Я делал то же самое — боюсь могу не удержаться и въебать её как следует, если сучка откроет рот и начнёт пытаться оправдываться за своё предательство.

В итоге Шантель удалось успокоить, после чего она согласилась спокойно отправиться вместе с эльфийками в Коворн. При этом я пообещал, что расскажу ей обо всём, что случилось после её поражения в святилище тогда, когда наступит подходящий момент — если конкретно то когда мы избавимся от Акации, с которой никто ничем делиться естественно не собирался.

Бросить её после пустошей конечно можно было, но я решил сжалиться в честь долгих лет нашей былой дружбы и дотащить сучку до Коворна — вот там пусть пиздует на все четыре стороны, куда хочет туда пускай и отправляется, меня её дальнейшая судьба уже никаким боком не касается.

Вернувшись на дорогу наш отряд направился дальше, как и говорила Йолири добравшись до города на следующий день утром. Благо обошлось без приключений, разве что за таковое может сойти небольшая толкотня у ворот Коворна — в таких местах постоянно всякая плесень трётся, впаривая какой-то мусор приезжим, обчищая карманы зевак, подрезая кошельки и мацая за жопы девок покрасивее.

Стража таких обсосов гоняет чисто номинально, не особо стараясь — оно и понятно, те им за это процент от заработка отстёгивают. Раздосадованная последними событиями Шантель как раз одного такого додика поймала на горячем, когда тот пытался полапать её крепкий зад — думаю не стоит уточнять, что именно стало с руками того доходяги, верно?

Да, с обеими руками.

Оказавшись в городе, мы отъехали подальше от ворот, после чего я остановил Йолири и развернул коня, направившись в хвост отряда где вместе с одной из эльфиек ехала молчаливая Акация.

— Ты — пиздуй отсюда, — коротко велел я ткнув в неё пальцем.

При этом выражение лица сохранял максимально отстранённое, не глядя в глаза предательнице. Она молча посмотрела на меня, сделав жалобное лицо, но от этого мне только сильнее захотелось вмазать ей с кулака.

Сука, еле сдержался.

— Я сказал пиздуй, — повторил я сдержанно. — И больше чтоб не глаза мне не попадалась. Увижу — грохну.

— Эйден, я… — решилась открыть рот сучка, но её перебила Шантель, рявкнув откуда-то спереди:

— А ну съебала нахуй, тварь! Если через две секунды не исчезнешь с глаз моих, я твою рожу по мостовой размажу.

Акация дёрнулась, явно поняв по голову воительницы что та предельно серьёзна и с ней лучше не спорить. Быстро соскочила из седла и, затравленно оглядываясь, поплелась прочь, быстро потерявшись в ближайшей подворотне.

Я проводил её взглядом, неожиданно поняв, что при этом испытываю… жалость, что-ли? Нет, не в том смысле, что я жалею эту сучку и не против простить её или что-то в этом духе. Скорее я жалею о тех временах, что мы провели вместе, когда нам было хорошо рядом друг с другом — кто бы мог подумать что моя ближайшая подруга окажется сраной предательницей, продавшей нас ебучему Риуму Бледному.

Ну да и ладно, хер бы с ней. У меня нет времени предаваться ностальгии о прошлом, надо побыстрее вернуться домой. Забыть эту сучку так просто конечно не выйдет, но я сделаю всё, чтобы это случилось поскорее — вон, у меня как раз имеются средства для того, чтобы как следует отвлечься.

Целый отряд средств с отличными задницами и сиськами, большего и не нужно.

Не откладывая дело в долгий ящик мы разделились — эльфийки вместе с Шантель отправились снять комнаты в трактире и пополнить припасы (раньше завтрашнего дня мы из Коворна уже всё равно не уплывём), а мы с Йолири намылились в порт для встречи с нужным человеком.

Это оказался максимально подозрительный хрен с рожей, на которой было прямо-таки написано «обведу вас вокруг хуя за ваши же деньги». Но другой человек скорее всего не согласился бы работать на эльфийскую разведку — небось у этого черта перед остроухими какой-то солидный должок, вот и отрабатывает изо всех сил.

Быть в долгу у кого-то в нашем мире это та ещё срань так-то — в любой момент рискуешь проснуться и обнаружить у себя в жопе какой-нибудь инородный предмет. И хорошо, если он при этом не будет горячим и пульсирующим.

Додик с готовностью заверил нас, что у него почти всё готово для отправки, но так как его судно значится как торговое определённые тонкости местной портовой бюрократии не позволят ему отбыть на восток раньше завтрашнего дня.

Ну собственно как я и думал, пришлось нам с Йолири, обсудив с ним кое-какие детали, отправляться в таверну чтобы отдохнуть и дождаться завтрашнего утра.

Народу там оказалось до жопы — впрочем как и всегда бывает в Коворне. Будь мы с Шантель здесь одни пришлось бы ночевать на лавке во дворе, но трактирщик тоже оказался прикормлен эльфами и быстро организовал нам пару комнат на третьем этаже своего заведения — больше свободных мест тупо не было, так что пришлось нам разделиться на две пачки и забуриться в комнаты.

Так уж вышло что я оказался вместе с Йолири, Шантель и той самой подкачанной эльфийкой, которая самой первой оседлала меня прошлой ночью и первой же отвалилась после мощнейшего оргазма.

Увы, несмотря на многообещающую компанию очередной бурной групповушки не случилось — Шантель всё ещё не отошла от всего случившегося, пребывала в напряжённом, нервном состоянии и готова была в любой момент кинуться на кого угодно, чтобы согнать злость посредством вбивания зубов в глотку.

Естественно о том, чтобы сейчас к ней подкатывать и пытаться лезть в трусы и речи быть не могло — ещё психанёт и яйца оторвёт, а