Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Других светловолосых мужчин до тридцати лет с отсутствующим большим пальцем левой руки в пределах Большой Ялты не наблюдалось.
– А вообще, я не уверена, что у него одного пальца на руке не было. В машине темно было, да и я очень испугалась, – честно призналась Катя.
Вот и получалось: от приметы человека с отсутствующим большим пальцем левой руки пришлось отказаться. А это значило, что ни Слижевский, ни Глушков, ни Паскевич на роль серийного маньяка не подходили. Следовало придумать иной план действий, и на этот раз «идти от обратного».
По первоначальной версии предполагалось, что душегуб – ялтинец, местный. А если не местный?
У него запоминающаяся примета – покалеченная левая рука. А если не так?
Владеет собственным автомобилем. А если нет, если он берет машину у друга, соседа или родственника? Если он ее угоняет, а потом незаметно для владельца ставит на место?
Неизменными оставались лишь несколько деталей: охотничий нож или кинжал, которым маньяк пользуется для запугивания жертв, сигареты «Кэмел», которые он курит, а также возраст от двадцати пяти и старше, высокий рост и светлые волосы. Да еще умение грамотно расчленять трупы; последнее означало, что душегуб работает или работал хирургом, мясником, скорняком или прозектором морга.
* * *
Апрельское утро начиналось в ялтинском ГОВД как обычно: шум голосов, матерщина, пронзительные телефонные звонки, бесконечные очереди посетителей в кабинеты. Участковые спешили за инструкциями к начальству – топтались в коридоре, переругиваясь, кому идти первым. Патрульные тащили в «обезьянник» упиравшегося хулигана. Пожилая дама со слезами на глазах просила отпустить ее внука, «попавшегося по молодости».
Оперативный дежурный, не обращая внимания на эти давно привычные звуки, просматривал сводку происшествий за истекшие сутки. Ничего необычного не было: пьяные драки, угоны машин, несколько квартирных краж...
Однако рапорт участкового из поселка Васильевка сразу же привлек его внимание. Оказывается, сегодняшним утром на окраине поселка была обнаружена девушка, лежавшая под обрывом. Без сознания, с многочисленными травмами: черепно-мозговая, перелом ключицы, множественные порезы, значительная кровопотеря. Удивительно, как человек с такими травмами вообще мог выжить. Никаких документов, удостоверяющих личность, при ней не оказалось. Не было ни мобильных телефонов, ни ключей, ни записной книжки, ни даже троллейбусного билета. Девушку доставили в больницу, где обнаружили, что у нее случился выкидыш. Осмотр места происшествия не выявил никаких следов борьбы. Правда, неподалеку вроде бы обнаружили следы автомобильных протекторов, однако местные жители, собравшиеся поглядеть, быстро их затоптали.
Вполне вероятно, что неизвестная также стала жертвой маньяка. Рука дежурного потянулась к телефонной трубке. Спустя минуту он, подхватив принтерные распечатки, уже мчался в кабинет начальника. Именно потому дежурный не обратил внимания на последнее сообщение сводки: вчера вечером в подземном переходе на улице Садовой обнаружен лежащий в бессознательном состоянии мужчина, ноги которого ампутированы выше колен. Рядом валялась перевернутая инвалидная коляска. Документов, удостоверяющих личность, у безногого не оказалось, так же как и мобильного телефона. Зато милицейский наряд констатировал сильное алкогольное опьянение. Безногого отправили в «опорняк» для дальнейшего решения его судьбы.
Впрочем, если бы не информация из Васильевки, дежурный вряд ли бы обратил внимание на сообщение о пьяном инвалиде. Мало ли бомжей, попрошаек и деклассированных элементов бывает в Ялте во время весеннее-летнего сезона?
Глава 9
Пропали двое людей, причем среди бела дня. Произошло это не в театре военных действий, не в заоблачном высокогорье и не в дремучем лесу, а в довольно большом курортном городе, в котором не ведутся военные действия и никаких природных катаклизмов тоже не наблюдается. Мобильные телефоны пропавших не отвечают, дома они не ночуют, в местах обычного скопления людей их тоже нет.
Что делать? В подобных случаях первая мысль – обратиться в милицию, а также в больницы, водные станции, в диспетчерские служб спасения и в морги. Именно так Илья Корнилов и решил поступить.
Усевшись за кухонным столом, он пробежал глазами заготовленный список и принялся методично обзванивать все номера.
Диспетчер станции спасения на водах сообщил, что за последние два недели утопленников не было, море спокойное, штормов не предвидится, а потому никаких происшествий не было. В справочной горбольницы Илье ответили, что Ковалев Дмитрий Валерьевич и Ковалева Оксана Валерьевна в журналах поступления больных за истекшую неделю не значатся.
Такие же ответы – «не поступали, не зафиксированы, не видели» – Илья услышал везде, куда ни обращался. Последним пунктом в списке Корнилова стояла милиция.
Составив заявление и отрепетировав ответ на случай «отказухи», Илья отправился в милицию. Правда, не в ГОВД, а в ближайший «опорный пункт». Так, во всяком случае, полагалось по закону; ведь обращаться в правоохранительные органы следует по месту временной регистрации.
Даже беглого взгляда на местных милиционеров было достаточно, чтобы понять: никто поисками пропавших заниматься не будет. Ялтинские менты – с лоснящимися лицами, заплывающие жирком, отупевшие от легких курортных денег, – даже не выслушали заявителя. Мол, наверное, загуляла ваша девушка, подождите два дня, а лучше пять, может, сама объявится.
– А ее брат-инвалид? – с металлом в голосе уточнил Корнилов. – Тоже, по-вашему, загулял?
Уточнив фамилию, дежурный принялся куда-то названивать.
– Гражданина с фамилией Ковалев правоохранительные органы Большой Ялты не зафиксировали, – бросил мент и отвернулся, давая понять, что разговор завершен.
Выхода не было: оставалось искать Оксану и Диму собственными силами...
* * *
В каждом городе есть люди, обожающие шляться по отделениям милиции, прокуратурам и прочим присутственным местам. Они донимают дежурных заявлениями, добровольными свидетельствами, предложениями о помощи и подробными, витиевато написанными кляузами. Как правило, это старики-пенсионеры, в свое время служившие в МВД или в лагерной охране.
Михаил Андреевич Никаноров как раз и принадлежал к подобной категории людей. Прослужив половину жизни контролером на зоне и выйдя на пенсию, он перебрался в Ялту – заслуженно отдыхать и спокойно доживать старость. Но уже спустя несколько месяцев неожиданно для себя ощутил: жизнь на знаменитом курорте вовсе не такая, каковой должна быть. А должна она была быть, по мнению Никанорова, такой, как в исправительно-трудовом учреждении: никакой самодеятельности, прием пищи по расписанию, на прогулку только строем, по выходным дням – просмотр телепрограмм, рекомендованных администрацией лагеря... Ну, и немного свободного времени для тех, кто ничего не нарушил.
За несколько месяцев пенсионер Никаноров превратился в бич и ужас соседей. Недремлющее око отставного вертухая подмечало абсолютно все: квартирных хозяев, не зарегистрировавших доходы в налоговой; бабушек-пенсионерок, торгующих по вечерам винами без акцизных марок; частных таксистов, неправильно паркующих на ночь машины; детишек, преступно играющих в футбол на газонах... Он сигнализировал в милицию о том, что начальник ЖЭКа купил свой диплом о высшем образовании через Интернет, что хозяин кафе напротив подмешивает в разливное пиво для увеличения пены стиральный порошок «Дося», что бабушка жены соседа с первого этажа во время войны проживала на оккупированной территории и наверняка сотрудничала с немцами...
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
