Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
вытаскивая предусмотрительно прихваченный пистолет, во избежание повторения вчерашнего казуса с врачом. — Только почувствуешь себя человеком, только расслабишься, обязательно найдется какая-нибудь тварь, которая обосрёт тебя с ног до головы. Ну что за жизнь такая гадская!
Надежде надоело его слушать, она склонилась над спящим мужем и, стараясь обнаружить пульс, пощупала его запястье.
— Прячься! — приказал ей Александр. — Сейчас тут такое начнётся!
Неожиданно с другой стороны автомобиля открылась дверца и послышались непонятные звуки. Что там происходило, видно не было. Александр, как заправский боевик, на полусогнутых подкрался к машине и резким рывком распахнул заднюю дверь.
Прогремел выстрел, затем второй. Потом начал отстреливаться тот, кто скрывался с другой стороны. Александр откатился назад за дерево и принялся лихорадочно опустошать обойму.
Наконец он достиг цели. Правда не совсем той, за которой охотился. Одна из пуль пробила бензобак и машина, натужно охнув огнем, взорвалась.
— Ложись! — заорал он супругам.
Надежда послушно упала ничком на мужа, который лежал уже давно. Взрыв прогремел как сто раскатов грома, разбудив, вероятно, всех ментов города.
— Уходим! — крикнул бандит и подхватил Надежду, которая в свою очередь схватила здоровой рукой Ивана. Тот отбрыкивался, как мог, Но Александр пёр, словно грузовик. Поэтому, волей-неволей, дедка за репку, репка за дедку, ему пришлось пропахать спиной добрую сотню метров городской территории.
Из ближайшей подворотни выбежали двое.
— Колян! — завопил Александр, узнавая в одном своего водилу. — Кавказцы напали! Бери Ваньку и тащи.
— Ага! — сказал тот, пряча за спиной перепуганную до смерти, полуголую Машеньку.
— Давай быстрее! Сейчас здесь ментов будет, как селёдок в бочке!
Он отвернулся было и тут только до него что-то дошло.
— Постой, — пробормотал он, нахмурив брови. В сгущенной темноте глаза его зажглись факельным светом. — Так ты что, живой? И Машка тоже? Ничего не понимаю! Кто же тогда в машине был?
При этих словах Надежде захотелось раствориться в воздухе, исчезнуть, испариться, только бы этот демон не обратил на неё внимания. Однако желание её почему-то пошло вразрез с возможностями.
— Надя, Наденька, — ласковым, почти елейным голоском позвал ее Александр. — Скажи-ка мне, золотая ты моя, кто кого убивал в джипе?
— Почем я знаю? Мне показалось, — отшатнулась та.
— Ах, тебе показалось, душа моя?!
Машенька вылезла из-за спины Коляна и жалобно заканючила:
— Тебя очень долго не было.
— С тобой я потом разберусь! Колян!
— Ну?
— Что ну? Трахал ее?
— Ага.
— Ясно. Ну, Надя, кто здесь кого убивал?
— Ты мне опять голову разбил! — ожил вдруг Иван. — За что? За что, я тебя спрашиваю?!
Александр виновато потупился.
— И после этого ты ещё смеешь наезжать на мою жену? — Иван повысил голос и гордо задрал напрочь изувеченную голову.
— Бедненький мой, — пожалела его Надежда и, вновь забыв о сломанной руке, погладила гипсом мужа по макушке.
— А-а!!! — заорал тот. — И ты туда же!
— Ой, прости! Я нечаянно.
— Тихо! — крикнул вдруг Александр. — Все живы, а это главное! А значит, что?
— Что? — спросили все хором.
— А это значит, что теперь мы можем поехать ко мне домой и, наконец, расслабиться.
— На чем ехать-то? На троллейбусе, что ли? — логично произнес Колян. Он лишился своего руля и теперь не знал, куда деть руки.
— С ума сошел? Тачку иди поймай!
— Ага.
— Так! Вы сидите тут, — Александр указал оставшимся на бетонный бордюр, — а я позвоню, подниму братву, пусть кавказов щиплют.
— У тебя же телефон не работает, — возразила Надежда.
Бандит нажал на кнопку и трубка неожиданно задышала жизнью, видимо после второго удара об Иванов затылок всё встало на свои места. Он набрал номер и приложил аппарат к уху.
Минут пять все, затаив дыхание слушали, как он диктовал адреса ларьков, приговоренных к бомбардировке, с трудом разбирая свои же каракули в записной книжке. Потом он стал подбадривать своих людей приказами, не забывая дополнять их резкими словечками и неизвестно, сколько еще времени продолжались бы его лозунги, типа: "Всех к ногтю!" или "Всыпать перца в задницу!", если бы не подкатила, наконец, пойманная Коляном тачка.
— Ладно, всё! — бросил он в трубку напоследок и весело оглядел честную всю компанию. — Ну что, братцы-кролики и сестры-крольчихи? Гульнём? Жить надо весело!
— Никто останавливаться не хотел, — доложил Колян. — Пришлось угнать.
— Какая разница? — отмахнулся Александр. — Залезайте, гости дорогие!
Глава 6
Виктор Степанович перестал смеяться и, наконец облегчённо вздохнув, вытер платочком покрасневшие глаза.
— Представляю! — сказал он сидящему напротив него Головкину. — Представляю эту тупую бандитскую рожу, искаженную ужасом! Надо же такое придумать! Молодец, Семеныч, считай, что ты в доле.
— А куда ты денешься? — спокойно ответил тот и прихлебнул горячий чай, приправленный спиртом из уже знакомой ядовитой бутыли. — Можно было, конечно, ещё больше страху нагнать.
— Как?
— Оставим на следующий раз. Ты лучше включи телевизор, новости посмотрим.
— Ты что, их еще и смотришь?
— Каждый день. Надо быть в курсе событий.
— Да брось ты! Там всю жизнь одно и то же. То поезд сошёл с рельсов, то самолет упал, то террористы бомбу взорвали. Лучше скажи, как круче можно напугать.
— Ну, пригрозить, что маски-шоу к ним едут.
— Не понял.
— Ну, как тебе объяснить? — замялся Головкин. — Раньше вот РУБОП был, то есть управление по борьбе с организованной преступностью, тогда вот его боялись, как огня. А сейчас, когда все бандиты легализовались, боятся происков конкурентов. А кто самый главный конкурент? Правильно — государство.
— Давай сейчас ему позвоним! Он, гад, мой спирт обозвал чёрт-те чем, пусть помучается! Кстати, сам ведь хотел развлечься — скучно, мол.
— Не надо сейчас, с него пока генацвалей хватит. Чуть погодя надо будет позвонить и сказать, что это шутка была. Ты телевизор включишь, наконец?
— Ладно.
Виктор Степанович поднялся с табуретки, подошел к холодильнику и включил маленький черно-белый телевизор, мирно дремлющий на цветастой кружевной салфетке.
"Надо будет новый прикупить, — самодовольно подумал он и ухмыльнулся. — Пусть Семёныч думает, что угодно, но пятьдесят на пятьдесят — это уже чересчур! Разгубастился, псих недорезанный".
— Пш-ш-тук! — сказал телевизор и явил для всеобщего обозрения какую-то мутную, расплывчатую картинку.
— Выкинь ты его, — хмуро посоветовал Головкин.
— Зачем? — удивился Виктор Степанович. — Где ж я денег на новый возьму?
— Вот твой бандюган тебе заплатит, тогда и выкидывай. Причем немедленно.
— Как скажешь.
На экране замелькали огненные сполохи пламени и женский голос что-то забубнил в микрофон.
— Прибавь звук, ничего не слышно! — раздражённо сказал психиатр.
"Псих!" — резюмировал про себя Толоконный.
— Что это, еще один акт терроризма, или разборки авторитетов? — продекламировала лохматая тележурналистка, глазами преданного патриота глядя на обоих врачей. — Это страшное событие мы попросили прокомментировать начальника отдела
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
