Сзади на дороге грузовиков не было. Вокруг стоял обычный гомон джунглей. Доронин посмотрел на водителя. Тот висел на руле. Руки малайца безжизненно свисали до пола, бледное лицо с окровавленной нижней частью было повернуто вправо. Бедолага наверняка проломил грудную клетку рулем, решил Доронин, а может, еще и челюсть раздробил.
Держась за голову, спецназовец вышел на дорогу и посмотрел в обе стороны. Ни машин, ни звуков моторов. Похлопав себя по карманам, Доронин убедился, что потерял мобильный телефон. Он обошел вокруг машины, заглянул внутрь кабины, прошел несколько десятков метров по дорожному покрытию назад, но все было бесполезно. Ну что же, подумал Доронин, все более или менее понятно. На задних грузовиках увидели мои акробатические этюды и воспользовались каким-нибудь пересечением дорог, чтобы уйти в сторону. Шеф с Горбачевым, естественно, рванули следом, а я остался с разбитой машиной и одним полутрупом на пустынной дороге. Остается только ждать какую-нибудь машину да осмотреть кузов для очистки совести.
Убедившись, что помимо всякого хлама в кузове есть то, что нужно, в количестве трех мешков, Доронин посмотрел на небо. Скоро будет смеркаться, решил он. Доронин решил не рисковать, а направиться по шоссе в сторону ближайшего населенного пункта. Еще раз идти через джунгли, да еще ночью, он не рискнул.
Глава 4
Корнеев отволок труп в носовую часть палубы, а затем вернулся за огнетушителем. Сняв с убитого поясной ремень, он засунул огнетушитель ему за пазуху, а для верности привязал еще и брючным ремнем. Просунув тело убитого сквозь ограждения борта, Корнеев подтолкнул его, и труп полетел в воду. Раздался громкий всплеск. Дмитрий Сергеевич постоял некоторое время, чтобы убедиться, что тела сверху не видно. Ну, вот и порядок, подумал он, но что-то насторожило спецназовца. Сзади, со стороны моря, послышались громкие всплески и какие-то странные звуки, похожие на фырканье или громкие вздохи. Сначала он решил, что это шум прибоя, и не придал этому значения, но когда, обогнув судовую надстройку, вышел на открытую палубу, то увидел невдалеке качающуюся на небольших волнах подводную лодку. Вот тебе и ночные видения Доронина, вспомнил Корнеев рассказы Рэмбо. Прятаться было поздно – его уже заметили с небольшой десантной лодки, которая шла от субмарины к судну.
Ну вот теперь я точно попался, подумал Корнеев. Нужен какой-то выход, а времени у меня минут пять, может быть, семь. Эх, грехи мои тяжкие… Хорошо, если они свежую кровь на палубе не увидят, а так, может, и выкручусь. Он помчался в каюту капитана, резонно полагая, что там наверняка есть бар со спиртным. Бар действительно существовал. Корнеев открыл его и увидел впечатляющий набор бутылок. Одна, с виски, была неполной. Корнеев схватил ее, затем достал еще одну полную, сорвал крышку и вылил содержимое в унитаз. Потом спустил воду, подбежал к кровати капитана и разворошил постель так, как будто на ней ночью спали. С пустой бутылкой и неполной, из которой он сделал очень хороший глоток граммов на двести, Корнеев поспешил на палубу встречать пиратов.
Судя по звукам, которые раздавались снизу, по трапу карабкались люди. Корнеев бросил пустую бутылку на самое видное место и еще раз приложился к виски. По его расчету, если пираты истинные мусульмане, то в этих вопросах они люди неопытные и определить, что человек выпил недавно, а не пил всю ночь, не смогут. От голода и выпитого Корнеева слегка повело, но это только добавило ему куражу.
Когда первые пираты поднялись с оружием на изготовку на борт, Корнеев изобразил огромную радость и радушие.
– Люди! – закричал он пьяным голосом по-английски. – Наконец-то люди! Спасители мои, как мне вас благодарить!
– Кто ты такой? – рявкнул один из пиратов, схватив Корнеева за рубашку.
– Я ученый, – удивился Корнеев, старательно дыша в лицо пирату, – я изучаю рыб и плавал здесь на лодке. Потом я увидел это судно, и мне стало интересно. Но когда я поднялся по лестнице на борт, мою лодку унесло течением. Я всю ночь провел на этом ужасном корабле.
Пират поморщился и отпустил Корнеева. Он посмотрел на палубу, где валялась еще одна пустая бутылка, поднял ее, понюхал и отшвырнул в сторону.
– Кто здесь был еще?
– Никого не было, – промямлил Корнеев, – я нашел в каюте бар со спиртным и проспал там всю ночь. У вас не найдется чего-нибудь поесть?
Пират продолжал подозрительно рассматривать незнакомца. Наконец он принял какое-то решение: подозвал двоих своих людей и что-то им приказал. Пираты схватили Корнева под руки и поволокли к борту, где была пришвартована их лодка.
– Ну что ты все топчешься, как медведь в клетке? – недовольно спросила Ирина. – Думать мешаешь.
– Медведь не медведь, а в клетке – это ты точно подметила, подруга. А думать тут нечего, единственный выход – вот через эту дверь, которую нам любезно откроют.
– Кто и когда?
– Да хоть вот этот охранник. Можно прямо сейчас, если хочешь.
Привалов подошел к решетке, которая отделяла их загон от остального помещения, и тряхнул ее руками. Зачитавшийся журналом дежурный полицейский от неожиданности подпрыгнул на стуле.
– Офицер, – жалобно простонал Привалов, – я хочу сознаться во всем. Ведь только чистосердечное признание может облегчить мою участь.
– В чем ты хочешь признаться? – заинтересовался полицейский и поднялся со своего стула.
– Офицер, я торгую наркотиками с похищенных кораблей. Я хочу дать признательные показания, назвать своих сообщников и выдать места, где спрятаны наркотики.
Дежурный вытаращил глаза на странного белого. Тот стоял, жалкий и трясущийся, а глаза были жалобными, как у побитого пса. Полицейский покачал головой и подошел к телефону на своем столе. Он что-то начал говорить по-малайски, возможно, с тем старшим, который привез сюда Привалова и Ирину. Наконец положил трубку и позвал кого-то в коридоре. Послышались шаги. Привалов отошел от решетки и уныло уселся на лавку в камере. К решетке подошел еще один полицейский. Он достал из кобуры пистолет и велел дежурному открывать. Ирина обалдело наблюдала за происходящим.
Привалова провели по коридору и завели в кабинет. Старший – наверное, какой-нибудь инспектор или сержант – сидел за большим столом, заваленным бумагами, и с интересом смотрел на европейца. Документов Привалова и Веденеевой перед ним не было. Спецназовец сделал вывод, что этот малый не уполномочен принимать решения по ним. Наверняка куда-нибудь доложил и кого-нибудь ждет. Если я его заинтересую своей версией, то он может потерять бдительность и купиться на возможность получения награды за то, что поймал ценных преступников из иностранцев.
– Вы хотели сделать какое-то признание, мистер? – спросил инспектор.
– Да, офицер, – ответил Привалов поникшим голосом, – дайте мне карту, и я покажу вам, где спрятана большая партия наркотиков. Вы поедете и найдете, тогда вы поверите, что я говорю правду. Только девушка ни в чем не виновата, она к этим делам совсем непричастна.
