меня. Что-то записывал, отмечал, улыбался своим мыслям.
— Наберитесь терпения, Вероника, — произнес он. — Постепенно мы снимем все психологические блоки, и воспоминания вернуться к вам. Они могут оказаться достаточно болезненными, но вам придется пройти через это испытание, взглянуть в глаза своим страхам, чтобы избавиться от них.
— Я готова к этому.
— Хорошо, возможно, ничего плохого не случилось, и ваши родители просто проявили излишнюю заботу о вас.
— Не знаю, — я задумалась. — Ренат Мансурович, скажите, образы прошлого могут являться мне в снах?
— Да. Не нужно недооценивать подсознание. Возможно, это подсказки, только следует их расшифровать. Что вам снится?
— Разное, — не стала вдаваться в подробности. Почему-то не хотелось делиться этим, будто речь шла о сокровенной тайне.
— Как часто? — не стал настаивать психолог.
— Это было несколько дней подряд, но с возобновлением приема таблеток сны прекратились.
— Медикаменты, бесспорно, оказывают на вас влияние, но не такое сильное, как вам могло показаться. Скорее всего, этому предшествовало некое событие, стресс, который привел вашу нервную систему в состояние возбуждения. Отсутствие таблеток только усилило эффект. Так? — я кивнула, он продолжил:
— Дозу снизьте вдвое, другие препараты не принимайте. Не волнуйтесь, вы не опасны для общества, так что смело можете пойти на этот шаг. Вы ничем не рискуете, — мужчина ободряюще улыбнулся. — Если вам что-то снова приснится, записывайте, пока еще помните. Когда будете готовы, поговорим.
Простившись с Ахметовым, я отправилась на набережную. Несмотря на будни, люди потихоньку собирались здесь. Влюбленные ходили парами, родители гуляли с детьми. Я успела уйти довольно далеко, поэтому насторожилась, когда почувствовала чей-то пристальный взгляд. Я уже подумывала повернуть обратно, когда услышала голос, который, как ни убеждала себя, не могла спутать ни с чьим другим
— Вереники!
Любопытно, он специально так коверкал мое имя или они в Греции так его произносят? Оглянулась, хотя уже знала, кого увижу. Николаос направлялся мне навстречу, не особо заботясь о том, хотела ли я его видеть. Черные джинсы делали его длинные ноги еще длиннее, а тонкий серый джемпер с закатанными рукавами подчеркивал рельеф мышц.
— Приветствую тебя! Сегодня чудесный день! Разреши составить тебе компанию!
На его лице расцвела улыбка, будто он видел не меня, а самого близкого ему человека. Выражение глаз оставалось неясным, но на мгновение я разглядела в них надежду. С момента нашей прошлой встречи прошло около двух недель, и я совершенно не ожидала увидеть его вновь.
Что же тебе от меня надо, грек? — В очередной раз задалась вопросом. — Не влюбился ли? Почему-то эта дикая мысль доставила мне удовольствие.
— Господин Керкирэос! — специально обратись к нему по фамилии, чтобы сохранить дистанцию, не позволить себе лишних эмоций. Произнесла правильно, недаром тренировалась.
— Прошу, хотя бы здесь ты можешь отбросить все эти условности и просто называть меня по имени?
Его речь, как речь любого иностранца, не имеющего достаточного опыта общения с носителями языка, всегда казалась мне странной. Порой создавалось ощущение, что русскому его учил гувернер где-то в начале прошлого века: такими замысловатыми и вычурными были его слова, такие сложные конструкции он использовал.
Задумалась и пропустила вопрос, который он мне задал, или же ничего и не говорил, и это его привычка: молча глядеть на тебя, ожидая чего-то?
— Хорошо, может быть, совершим прогулку по реке? Посмотрим город с воды, ты расскажешь мне его историю.
Следовало, конечно, послать грека к… профессиональному гиду, но стоило ли вновь портить отношения, которые с самого начала не складывались? К тому же он встал на мою сторону, когда Нежинский готов был устроить мне разнос, поэтому я не стала возражать.
— С меня корабль, с тебя история, Веро!
Я кивнула, смирившись: пусть зовет, как хочет. Некоторые люди настолько упрямы, что проще согласиться с ними, чем объяснить причину отказа.
Мужчина отправился договариваться о транспорте, я же с трудом подавила в себе желание сбежать. Было бы интересно посмотреть на лицо Николаоса, когда он не обнаружил бы меня на месте. Слишком многое позволял себе, решая все за меня. Даже имя мое сократил так, как посчитал нужным, будто имел на это право. Мысленно отвесила себе подзатыльник за то, что вела себя как девчонка. Человек в новой для него стране, никого здесь не знает. Ладно, один раз перетерплю его общество. Почему бы не проявить знаменитое русское гостеприимство?
— Все готово, Веро, — вывел меня из задумчивости низкий голос.
Мужчина протянул мне руку. Я вложила пальцы в его ладонь. Рука его — большая, сильная — неожиданно мягко, даже бережно сжала мою. Так и не выпустив ее, он помог мне спуститься к причалу и сесть. Укрыл плечи пледом.
— Тепло, — я попыталась избавиться и от пледа, и от его заботы. Рядом с ним постоянно возникало желание сделать все наоборот, так несвойственное мне.
— Пожалуйста, не спорь, — ответил он, возвращая плед и слегка сжав мои плечи.
— Ваш парень прав: сегодня прохладно, и вы рискуете замерзнуть в таком легком платье.
Я молча взглянула в глаза грека, ожидая увидеть в них торжество, но снова не смогла прочесть его эмоции.
— Отправляемся! — произнес хозяин катера.
— Расскажешь о городе? — спросил мой спутник, присаживаясь рядом, но соблюдая дистанцию.
Я очень любила наш город, интересовалась его историей с тех пор, как мы переехали сюда. Это, конечно, не Афины, но нам есть, чем гордиться. Начала говорить и сама удивилась, как много всего знала. Неподдельный интерес в глазах Ника, одобрительные кивки хозяина судна, много раз возившего туристов и годами слушавшего рассказы гидов, придали мне уверенности. Я стала вспоминать малоизвестные подробности, курьезные случаи, героические моменты. Сама не заметила, как пролетело время.
Уже вечерело, когда катер повернул обратно. Мы плыли в молчании, каждый думал о чем-то своем. Плотнее запахнувшись в плед, мысленно поблагодарила своего собеседника. Обернулась к нему, чтобы тут же встретиться с ним взглядом. Лучше бы не делала этого. Некстати вспомнились строчки из стихотворения А. Ахматовой: " У него глаза такие, Что запомнить всякий должен. Мне же лучше, осторожной, в них и вовсе не смотреть". Нежность и страсть соединились в них в какой-то замысловатый коктейль. Я не могла отвести от них взгляд, словно тонула и не искала спасения.
Он потянулся ко мне, будто хотел поцеловать, но вместо этого внезапно отвернулся, разорвав возникшую связь.
— Замерз? — задала вопрос, чтобы скрыть возникшую неловкость. — У нас на Волге не так тепло, как в Греции.
— Спасибо, что спросила. Все нормально. Зимой у вас значительно холоднее, но и у нас выпадает снег, правда далеко не везде, и тут же тает.
Дальше разговор
