Что удивительно, Норма на него не обиделась.
Воздух ещё не успел остыть, но солнце уже не припекало, от чего жара не казалась столь невыносимой, как днём. Исон предложил прогуляться пешком. Я согласился. Запряжённые в экипаж лошади, повинуясь приказу возницы, не спеша последовали за нами, отстав на десяток шагов.
— Скажи, дружок… Надеюсь, мой вопрос тебя не обидит. Но я должен выяснить. Женщина, что сидела рядом с тобой, сиера Тилья — она роза?
— Откуда ты знаешь? — спросил я.
Исон поднял руки на уровень груди, развернул ладонями ко мне.
— Линур, я не хочу сказать о ней ничего плохого! Она замечательная женщина! Очень красивая — розы и не бывают иными. Но… значит это правда?
— Она была розой. Раньше.
— И она одарённая.
Я кивнул.
— Да. Что с того?
— Замечательно! — сказал Исон. — Просто великолепно! Всё сходится!
Он остановился.
И я, и лошади сделали ещё по шагу, тоже замерли.
Свет фонаря позволил увидеть мельтешащую в воздухе мошкару. Я отмахнулся от летавшего у лица комара. Лошади зафыркали и замотали головами, отгоняя насекомых.
— Что сходится? — спросил я.
Исон улыбнулся. Его улыбка при уличном освещении показалась мне зловещей. Кит Шемани осмотрелся, точно желал убедиться, что нас никто не подслушивает, и сказал:
— Линур, при нашем знакомстве я чувствовал, что из тебя получится хороший друг. Но не подозревал, что знакомство с тобой окажется почётным и полезным. Кто мог подумать, что ты окажешься настоящим князем?! Никогда раньше не видел иностранных аристократов. Буду хвастаться отцу, что не только видел одного из них, но и касался рукой его одежды!
— Издеваешься надо мной? — спросил я. — Все вы, рыжие, одинаковы.
Вар Нойс громко рассмеялся. От его смеха шарахнулось в сторону облако мошкары. Лошади занервничали, попятились.
— Да, твоя родственница забавная, — сказал Исон. — И симпатичная. А твой клан влиятельней, чем я считал раньше. Сомневаюсь, что мой папаша всего за несколько месяцев сумел бы сделать из одиночки настоящего князя. Да ещё и протолкнуть его не только в подконтрольный императору клан, но и в Академию. Одних денег для такого финта недостаточно. Тут понадобились связи. А то и помощь… самого.
— Кого?
— Императора. Без его ведома такие дела не делаются — иностранные князья в Академию не поступают, и самый упрямый клан воинов не принимает в свои ряды чужаков. Это значит, что тайные имеют к нашему правителю доступ. И пользуются его благосклонностью. Ведь ты же не думаешь, что кто-либо в Селене поверит в вашу легенду? Что ты богатый иностранец, приехал в Селену учиться. И чтобы попасть в Академию, подкупил клан Ятош. Звучит…
Исон щёлкнул пальцем.
— …неправдоподобно. Подкуп сработал бы с Карцами. Или с кем-то из тёмных — с нами, например. Но гордецы кит Ятош не примут к себе абы кого — только по личной просьбе сюзерена. А сюзерен их — ты понял, кто.
Я пожал плечами.
— Не знаю, как смогли договориться с кланом Ятош. Мне об этом не рассказывали. А я и не интересовался — не до того было. Последние четыре месяца я учил клановые родословные, политическую обстановку в столице и… эти дурацкие правила этикета. От поклонов до сих пор тошнит!
— Понимаю тебя, дружок! Тоже проходил через такое. Но здесь столица — заполонившим её старпёрам важно, чтобы их не обделяли с почестями. Папаша доходчиво… вбил мне это в голову.
Я посмотрел Исону в глаза и спросил:
— Ты мне так и не объяснил, почему интересовался Тильей.
Вар Нойс кит Шемани почесал комариный укус на щеке.
— У меня возникло кое-какое подозрение, — сказал он. — Не сейчас — ещё три месяца назад, когда Карцы активно разыскивали тебя по всему городу. И ты только что подтвердил, что мои догадки верны. Знаешь, Линур, что такое контрабанда? Это когда в столицу завозят запрещённые здесь товары — или те, которые наш властитель не сумел обложить пошлиной. Временами выгодное дельце. Мой клан не брезгует иметь дела с контрабандистами — помогает им сбывать товар в столице. Особенно если это провезённый мимо таможни алкоголь, или тюки с чиманой. Но за прошедший год самые отчаянные контрабандисты доставляют в Селену партии карцевых кристаллов. Очень дешёвых! Настоящие — не те подделки, которые научились изготовлять столичные умельцы. Мой клан скупает их для собственных нужд вдвое дешевле, чем требует за подобный товар клан Рилок. И я недавно подумал: а ведь наверняка и продавцы имеют с карца немалый барыш, захотел узнать, сколько. Потряс одного дельца — тот каждые три месяца привозил в Селену по паре горстей зёрен кристаллов. И выяснил интересное.
Исон замолчал, точно ждал, что я его о чём-то спрошу.
Но не дождался.
— Думаю, Линур, ты знаешь, откуда везут карц.
— Откуда?
— Из Валесских гор, дружок, откуда же ещё. Я, конечно, догадывался об этом: кто не знает, почему кит Рилок ополчились на недобитые остатки клана Сиоль — из-за новых залежей карца. А с обитателями Валесских гор, как ты знаешь, уж триста лет как запрещена всякая торговля и общение. Нынешний император не думает отменять этот запрет. Понятно, что колдуны сбывают свою добычу. Но удивило меня вот что: они просят за кристаллы на порядок меньше золота, чем наши столичные монополисты. Понимаешь, Линур?! На порядок! Чувствуешь, какими деньгами пахнет это дельце?
— И причём здесь Тилья? — спросил я.
— Ну… папаше докладывали, что кит Рилок предлагали за твою голову солидный куш золотом, — сказал Исон. — Но разыскивали Карцы не только тебя. Вместе с тобой от них сбежала женщина — посланница колдунов. За неё тоже сулили награду. А её описание уж очень похоже на Тилью — не так много одарённых черноволосых роз оставили своё ремесло и посматривают влюблёнными глазами на моего приятеля Линура. И кстати, её глаза — это что-то! Как драгоценные камни! Никогда таких раньше не видел.
— Что тебе от неё нужно?
Я говорил спокойно, не позволял проявиться на лице эмоциям.
— Не от неё — от тебя, Линур. Я хочу покупать карц у кит Сиоль. Но не могу это делать: папаша взял с меня клятву, что не буду связываться с колдунами. Однако, что мне мешает работать с тобой? Стань нашим посредником, Линур. Я ведь могу покупать зёрна у тебя. И не жалкие горсточки — мой клан очень богат! Я
