сын стал шестнадцатым Моритой, который будет управлять бизнесом по производству сакэ, но любовь Акио Мориты к электронике и его университетская степень по физике указывали на другое направление. Во время войны эти знания в области физики, возможно, спасли ему жизнь: его направили в исследовательскую лабораторию, а не на передовую.
Диплом физика Морита пригодился и в послевоенной Японии. В апреле 1946 г., когда страна еще лежала в руинах, Морита вместе с бывшим коллегой по имени Масару Ибука создал предприятие по производству электроники, которое они вскоре назвали Sony - от латинского sonus (звук) и американского прозвища "сони". Их первое устройство, электрическая рисоварка, оказалось неудачным, но магнитофон работал хорошо и продавался лучше. В 1948 г. Морита прочитал о новом транзисторе, разработанном Bell Labs, и сразу понял его потенциал. Он казался "чудесным", - вспоминал Морита, мечтая совершить революцию в потребительских устройствах.
Приехав в США в 1953 г., Морита был потрясен огромными расстояниями, открытыми пространствами и необычайным потребительским богатством страны, особенно по сравнению с лишениями послевоенного Токио. Кажется, что в этой стране есть все, - подумал Морита. В Нью-Йорке он встретился с руководителями компании AT&T, которые согласились выдать ему лицензию на производство транзистора. Они сказали ему, что он не сможет производить ничего более полезного, чем слуховой аппарат.
Морита понимал то, чего не понимал Шарль де Голль: электроника - это будущее мировой экономики, а транзисторы, которые вскоре будут встроены в кремниевые чипы, позволят создать новые невообразимые устройства. Уменьшение размеров и энергопотребления транзисторов, по мнению Мориты, должно было изменить бытовую электронику. Он и Ибука решили поставить будущее своей компании на то, чтобы продавать эти устройства не только японским покупателям, но и на самом богатом потребительском рынке мира - в Америке.
Японское правительство сигнализировало о своей поддержке высоких технологий: кронпринц Японии посетил американскую лабораторию радиотехнических исследований в тот же год, когда Морита отправился в Bell Labs. Влиятельное министерство международной торговли и промышленности Японии также хотело поддержать электронные компании, но его влияние было неоднозначным: в свое время бюрократы задержали на несколько месяцев заявку Sony на получение лицензии на транзистор от Bell Labs, сославшись на то, что "непростительно возмутительно", что компания подписала контракт с иностранной фирмой без согласия министерства.
Sony имела преимущество в виде более дешевой заработной платы в Японии, но ее бизнес-модель в конечном итоге была основана на инновациях, дизайне продукции и маркетинге. Стратегия Мориты "лицензируй это" не могла быть более отличной от тактики "копируй это" советского министра Шокина. Многие японские компании имели репутацию безжалостных производителей. Sony же преуспела в выявлении новых рынков и выпуске на них впечатляющей продукции с использованием новейших схемотехнических технологий Силиконовой долины. "Наш план состоит в том, чтобы вести за собой общественность, предлагая ей новые продукты, а не спрашивать ее, какие продукты она хочет", - заявил Морита. "Публика не знает, что возможно, а мы знаем".
Первым крупным успехом компании Sony стали транзисторные радиоприемники, такие как радиоприемник, подаренный де Голлю премьер-министром Икедой. Несколькими годами ранее компания Texas Instruments пыталась выпустить на рынок транзисторные радиоприемники, но, обладая необходимой технологией, TI не справилась с ценообразованием и маркетингом и быстро отказалась от этого бизнеса. Морита увидел открывшуюся возможность и вскоре выпускал десятки тысяч таких устройств.
Тем не менее, американские фирмы, такие как Fairchild, продолжали доминировать на переднем крае производства микросхем, например, в бизнесе, связанном с корпоративными компьютерами-мейнфреймами. На протяжении 1960-х годов японские фирмы выплачивали значительные лицензионные отчисления за интеллектуальную собственность: передавал 4,5% от всех продаж микросхем компании Fairchild, 3,5% - Texas Instruments и 2% - Western Electric. Американские производители микросхем с удовольствием передавали свои технологии, поскольку японские фирмы, как оказалось, отставали на несколько лет.
Компания Sony специализировалась не на разработке микросхем, а на создании потребительских продуктов и изготовлении необходимой им электроники. Еще одним потребительским устройством, преобразованным японскими фирмами, стали калькуляторы. Пэт Хаггерти, председатель совета директоров компании TI, в 1967 году попросил Джека Килби создать портативный калькулятор с полупроводниковым питанием. Однако отдел маркетинга TI не считал, что рынок дешевых портативных калькуляторов будет востребован, и проект застопорился. С этим не согласилась японская компания Sharp Electronics, установившая микросхемы калифорнийского производства в калькулятор, который оказался намного проще и дешевле, чем кто-либо мог предположить. Успех Sharp стал гарантией того, что большинство калькуляторов, выпущенных в 1970-х годах, были японскими. Если бы только TI нашла способ вывести на рынок свои собственные фирменные устройства раньше, сетовал позже Хаггерти, TI "стала бы Sony в области бытовой электроники". Однако повторить инновационный и маркетинговый опыт Sony оказалось так же сложно, как и опыт Америки в области полупроводников.
Полупроводниковый симбиоз, возникший между Америкой и Японией, представлял собой сложное балансирование. Каждая страна зависела от другой как в плане поставок, так и в плане клиентов. К 1964 г. Япония обогнала США по производству дискретных транзисторов, а американские фирмы выпускали самые современные микросхемы. Американские фирмы создавали лучшие компьютеры, а производители электроники, такие как Sony и Sharp, выпускали потребительские товары, которые стимулировали потребление полупроводников. Японский экспорт электроники - полупроводников и изделий на их основе - вырос с 600 млн. долл. в 1965 г. до 600 млрд. долл. примерно два десятилетия спустя.
Взаимозависимость не всегда была легкой. В 1959 г. Ассоциация производителей электроники обратилась к правительству США с просьбой о помощи, чтобы японский импорт не подорвал "национальную безопасность" - и их собственную прибыль. Но позволить Японии создать электронную промышленность было частью стратегии США в холодной войне, поэтому в 1960-е годы Вашингтон не оказывал на Токио особого давления по этому вопросу. Торговые издания, такие как журнал Electronics, от которых можно было ожидать, что они встанут на сторону американских компаний, вместо этого отмечали: "Япония - ключевой элемент тихоокеанской политики Америки..... Если она не сможет вступить в здоровые торговые отношения с Западным полушарием и Европой, она будет искать экономической поддержки в другом месте", например, в коммунистическом Китае или Советском Союзе. Стратегия США предполагала предоставление Японии возможности приобретать передовые технологии и создавать передовые предприятия. "Народ с его историей не будет довольствоваться производством транзисторных радиоприемников, - заметил позднее президент Ричард Никсон. Необходимо было позволить им, даже поощрять, развивать более передовые технологии".
Японские руководители были не менее заинтересованы в том, чтобы этот полупроводниковый симбиоз удался. Когда Texas Instruments попыталась стать первым иностранным производителем микросхем, открывшим завод в Японии, компания столкнулась с целым ворохом нормативных барьеров. Морита из Sony, который был другом Хаггерти, предложил
