верил. Дерзкий щенок без капли уважения к старшим! Хотел по-хорошему, да придется как есть. Вот что я тебе скажу: покажешь Петре, как с шаром работать, и чтобы больше я тебя здесь не видел. Такие как ты слишком опасны, мне такого для дочери не надо.
— Да я и сам к вам в гости не рвусь. Что касается опасности… вы бы поинтересовались, почему трижды счастливому вдовцу доминусу Кэмпилусу так сильно не нравится милый питомец домины Петры. И почему он требует держать его на голодном пайке? Может, не хочет, чтобы он вырос раньше времени? Простите, доминус Ерсус, что-то мы с вами заболтались. Смотрите, шар уже готов. Пожалуй, пора подниматься, не то как бы не пришлось откладывать полет на завтра. Ветер поднимается.
Я первым направился к шару, после небольшой паузы следом за мной доминус Ерсус. Подниматься предстояло нам с доминой Петрой. Папаше это явно претило, особенно после нашей милой беседы, но отправить в полет двух дам без присмотра мужчины было выше его сил, а обещание, что она сегодня полетает, Петра от отца заранее добилась. Безвыходное положение, так что доминус Ерсус скрепя сердце пустил ситуацию на самотек. Напрасно он так. Уж либо не стоило вести со мной столь откровенных разговоров, либо запретил бы нам с Петрой оставаться наедине. Зря он напомнил мне, что осторожность далеко не всегда приводит к наилучшему результату. Зря разозлил. Я еще не знал, чем все закончится, но то, что сдерживаться я больше не стану был уверен.
— На самом деле, все самое сложное вы уже проделали самостоятельно, — искренне улыбнулся я слегка побледневшей домине Петре, когда она спросила, что нужно будет делать дальше. — Так что сейчас можно просто наслаждаться новыми впечатлениями. Ну и вовремя добавлять горячего воздуха, чтобы держать высоту.
— Я не боюсь, — тихо, чтобы не слышал доминус Ерсус, прошептала девушка, — Просто немного неуютно.
Покрутил немного ручку насоса, чтобы добавить жара. Шар подпрыгнул, коснулся земли, снова подскочил и довольно быстро начал подниматься в небо. Несколько секунд и мы, как из колодца поднялись из внутреннего дворика.
— Криус едет, указала Петра на подъезжающий к поместью локомобиль. Вовремя мы успели. Он не пустил бы.
— Ваш отец тоже не хотел отпускать, но вы его уговорили, — сказал я только чтобы что-нибудь сказать.
Мы еще немного помолчали.
— Как тебе удалось выжить, Диего Кровавый? — наконец решилась Петра. — Я сама видела, как пули рвут твое тело. Как ты упал на камни.
— Манн помог. Я был готов к расстрелу. Правда, потом меня чуть не сожгли в крематории, но домина Ева помогла.
— Неужели нельзя было как-то дать мне знать? — спросила девушка. — Или тебе было все равно?
— Опасно. Слишком опасно. Для меня и для тебя. Я бы и здесь не стал с тобой встречаться, если бы знал.
Странный у нас разговор выходит. Вроде, не обвиняет она меня, а обида все равно есть.
— Красиво, — сказала Петра. — Как будто я птица. Только на привязи. — Она погладила пальцами веревку, что связывала корзину с землей. — Знаешь, за что меня продал любимый папочка?
— За что? — спросил я.
— Криус единственный, кто сохранил торговые связи с внешними государствами после прихода чистого. Если мы породнимся, он будет передавать сведения, которые получит у соседей. Даже обещал купить кого-то из высших чиновников мадхусов. Республику пока не трогают, но очень тщательно следят. Ждут, когда достаточно ослабнем. Да и бога чистого соседи не любят. Опасаются. А у республики и разведки больше нет. После переворота агентов кого вернули, а кто там остался, но с родиной связи порвал. «Так что республика в опасности. Ты, как истинная дочь своего народа должна руководствоваться не чувством, но долгом перед своей страной!» Так мне говорил отец.
— Должно быть, Криус действительно влюблен, раз готов так потрудиться.
Акулине посмотрела на меня как на идиота.
— Может быть. А может, его привлекает дюжина морских портов в разных областях республики, которые пойдут со мной в приданое.
— Богатая невеста, — хмыкнул я.
— Скажи, доминус Диего Ортес, неужели я тебя совсем не интересую? Домина Ева настолько близка тебе, что ты даже смотреть не желаешь на других женщин?
— Домина Ева здесь ни при чем. Она — мой напарник и компаньон. Вы привлекательны, Петра. Меня тянет к вам — наверняка вы это и так видите.
— Тогда почему ты спокойно смотришь, как меня отдают за другого? — сверкнула глазами девушка. Она так крепко вцепилась в поручень, что пальцы побелели.
— А что я могу предложить взамен? Себя? Так судьба у меня известна. Недострелили в прошлый раз — справятся в следующий. Успокоиться и смириться я не смогу. Не хочу жить в одном мире с чистыми. Мне не нравится Криус. Я дрожу от ненависти, когда вижу вас с ним вместе. Но делать несчастной тебя… как-то это некрасиво по отношению к тому, кто тебе небезразличен, не находите?
— Меня, значит, даже спрашивать не нужно, — голос Петры похолодел. — Все решено, значит. Конечно же я буду жить счастливо, когда меня запрут в поместье за вышивание, как и положено почтенной матроне. Со старым негодяем, который сколотил свое состояние на приданном от трех предыдущих жен, ни одна из которых по случайному стечению обстоятельств не прожила и года после свадьбы. Вы все очень хорошо решили, Доминус Диего. Я думаю, нам пора заканчивать прогулку. Рим с высоты дивно хорош, но здесь, на высоте, довольно холодно.
Я взглянул в глаза домины Петры, они были холодны и блестели от злых слез. Мы сейчас спустимся и больше никогда не встретимся. Вряд ли Петре грозит смерть, даже если предыдущие жены Криуса в самом деле умерли не случайно. У нее есть кайбэ — всего за день котенок превратился во взрослую кошку. Кэмпилус просто побоится что-то предпринимать в этом отношении.
Петра злится, не на то, что за нее сделали выбор. Лукавит. Даже перед собой лукавит. Просто это не тот выбор, который она бы хотела, чтобы за нее сделали. А сама она выбирать боится. Что ж. Порой страх перебороть невозможно — такое бывает. Я достал кинжал и шагнул к домине Алейр.
— Да. Ветер поднимается, — улыбнулся я побледневшей девушке, и полоснул веревку. Раз, другой… с глухим звоном связь с землей оборвалась и шар, как щенок, которого отпустили с привязи, резво дернулся вверх и в сторону.
— Надо же какая неприятность, — прокомментировал я. — Боюсь, наша прогулка теперь затянется. И мне кажется, вам вовсе не обязательно возвращаться к жениху, если вы так не хотите. В конце концов, ваш отец
