конца ее жизни.
Анна вошла в уютный ресторанчик, и еще до того, как за ней закрылась дверь, ее встретила похожая на бабушку женщина, одетая в длинную струящуюся юбку и кардиган.
— Что ж, добро пожаловать. Я так рада, что ты вернулась. Я направлялась к твоему столику, когда ты сбежала с Глебом.
Женщина продолжила: — Я — Сима. Добро пожаловать.
— О, Сима, очень приятно познакомиться! Анна начинала думать, что это кафе на самом деле волшебное. Каждый раз, входя в дверь, она находила именно того человека, которого искала.
— Я Анна. Я собираюсь задержаться в Москве на пару дней, и мне сказали, что у вас, возможно, есть свободные апартаменты, которые я могла бы снять.
Сима захлопала в ладоши.
— Что ж, тебе несказанно повезло, юная леди. Я только что получила отмену бронирования. Это была та самая женщина, которая ехала сюда, чтобы взять интервью у Глеба. Какие-то проблемы с машиной или что-то в этом роде, поэтому она не смогла приехать.
— О, — Анна почувствовала, как часть ее вины улетучивается.
Да, она все еще лгала Глебу, но, по крайней мере, настоящая блогер не появилась, так что она не украла чье-то интервью. — Я могу показать тебе апартаменты прямо сейчас, если хочешь, — предложила Сима.
— Отлично!
Анна последовала за ней через задний коридор и поднялась по лестнице в небольшую гостиницу над ресторанчиком. Поболтав с Симой и заполнив регистрационные документы, Анна побежала к своей машине, чтобы взять сумку с вещами и ноутбук. На обратном пути вверх по лестнице на нее накатила волна усталости. Когда она поднималась уже по последним нескольким ступенькам, сила притяжения заставляла ее чувствовать себя так, словно на ногах вместо обуви были мешки с песком.
С тех пор как родились близняшки, ее организм привык функционировать практически без сна. На регулярной основе она проводила дни, иногда недели, когда спала всего по несколько часов за ночь.
Она вошла внутрь и бросила свои сумки на пол. Посмотрев на вход в короткий коридор, который вел в спальню, Анна решила, что дополнительные шаги, необходимые для того, чтобы попасть туда, требуют слишком много энергии. Поэтому она сделала три шага к дивану и рухнула на него, закрыв глаза.
«Надо взять образец ДНК Глеба», — была ее последняя мысль перед тем, как провалиться в сон.
Глава 8. Без ответа
Глеб уставился на экран своего телефона в ожидании, что на нем высветится уведомление от Анны. Она так и не ответила на его сообщение. Он понятия не имел, что она может о нем думать, и это сводило его с ума.
Конечно, он сказал, что напишет ей, когда закончит, и ожидал, по крайней мере, ответную букву или какой-нибудь смайлик. У него никогда не было девушки, которая полностью игнорировала бы его сообщения, и это заставляло его задуматься над тем, хочет ли она вообще видеть его снова.
Он никогда не беспокоился о том, что люди о нем подумают. Он никогда не сомневался в себе. Но сейчас…
— Все в порядке? — спросил Дима.
— Да.
— Уверен? — Его двоюродный брат пролистал документы, которые Глеб только что заполнил. — Ты кажешься озабоченным.
— Я в порядке.
Прошло мгновение, прежде чем Дима поднял голову, и Глеб увидел неподдельное беспокойство в глазах своего двоюродного брата. — Ну, во-первых, ты опоздал, а ты никогда не опаздываешь. А теперь, похоже, ты и двух минут не можешь прожить, не проверив свой телефон.
— Это ерунда. — Глеб убрал телефон обратно в карман.
— Это из-за анализов, которые ты сдавал перед боем? Что-то не так?
— Нет. Разочарование, которое он подавлял в себе годами, вырвалось на поверхность.
Глеба бесило, что первым, о чем подумал его двоюродный брат, были плохие результаты анализов. За последние пять лет все, кто был близок ему, пришли к выводу, что всякий раз, когда он был тихим, рассеянным или усталым, это автоматически было связано со здоровьем. Он не мог винить их, потому что они заботились о нем. Он понимал, что их беспокойство было продиктовано искренней любовью, но это все равно чертовски раздражало.
Он устал от того, что его личность ассоциировалась с болезнью. Это была глава его жизни, которую Глеб хотел оставить позади, но он знал, что с его стороны было наивно верить, что в ближайшем будущем это изменится.
— Тогда в чем же дело? — Дима настаивал.
Глебу хотелось сказать ему, что это не его дело, но он знал, что с Димой это не пройдет.
Когда Глеб прошел свой первый курс химиотерапии, Дима приостановил свою собственную жизнь и прилетел в Севастополь, чтобы быть с ним. Он пробыл там шесть недель; они с Геной поочередно ездили в больницу, чтобы побыть с ним и позаботиться о нем. Его двоюродный брат заслуживал большего, чем просто пренебрежительный ответ.
— Это просто… я не знаю, — вздохнул Глеб, не зная, как объяснить ситуацию. — Кажется, я кое-кого встретил.
На лбу Димы появилась морщинка, когда он приподнял брови. — Ты думаешь, что встретил кого-то?
— Я действительно кое с кем познакомился. Вот почему я опоздал. Глеб прочистил горло и провел руками по лицу. — Она ведет блог. Я давал интервью.
— Все прошло плохо? — Дима оперся локтями о рабочий стол и наклонился вперед.
— Нет. — Глеб покачал головой. — Интервью прошло прекрасно.
— Ты сказал, что думаешь, что встретил кого-то. — Дима продолжал настаивать.
Глеб вздохнул. — Да.
— Что это значит?
— Это значит, что я думаю, что встретил кое-кого, — повторил Глеб.
— Кого-то — например, того, кто тебе интересен?
— Да, — признался Глеб.
— Итак, в чем проблема? — Дима поднял руки. — Это ведь хорошо, правда? Глеб кивнул, хотя вовсе не был уверен, что это так.
Его не слишком восторженный ответ заставил исчезнуть все беспокойство, которое омрачало выражение лица его двоюродного брата. Это сменилось удивлением, когда Дима задал дополнительные вопросы. — Подожди. Она ведь не поддалась обаянию Глеба Мозалева, не так ли? Ты наконец встретил единственную женщину на планете, которая не хихикала и не краснела, когда ты смотрел на нее?
Определенно, кто-то краснел и хихикал, но Глеб оставил это при себе. — Все было не так.
— Ну, что-то явно пошло не так. Дима откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Я просто сказал кое-что, чего говорить не стоило.
Глеб осознал свою оплошность в ту же секунду, как это признание слетело с его губ.
— О, черт, это даже лучше, чем я думал. Что ты сказал?
И снова первым побуждением Глеба было сказать Диме, что это не его дело.
