- Какое дело?
- Парня-то твоего отпустить? Или он снова драться полезет?
Коен сердито засопел, голову ко мне повернул… у него кровь из носа.
И меня совесть заела.
- Коен… прости, - согласилась я. – Он не тронет. Я его знаю.
Гус легко отпустил и отпрыгнул в сторону.
Коен сел, руки потер.
- Инквизитор? – спросил он.
- Бывший, - согласился Гус. – Меня тоже инквизиция ищет. Но огнем шарахнуть я и без орденской цепи могу. Как же ты собирался меня держать?
- Как-нибудь! – Коен на него зло глянул, носом шмыгнул, кровь по губам размазал и принялся вытирать.
- Я б тебя убить мог, - сказал Гус, его разглядывая.
- Зато Эль бы, может, успела сбежать, - буркнул Коен обижено.
- Дурак. Она тебя приворожила.
- Ничего не приворожила! – возмутилась я. – Сам посмотри, на нем нет никакой моей магии!
- Да знаю я, как ты это делаешь, - вздохнул Гус. – Там магии много не надо.
- На тебя не действует.
- Да? – он удивился. Легкий сарказм мелькнул.
Нет, моя ментальная магия на него не действует, у него своя защита. Если со всей силы ударить, то я, может и могла бы прошибить, но это будет не то. Приворожить не выйдет.
Но я знаю, о чем он. О том, что из-за меня…
- И что, жалеешь? – спросила я с вызовом.
Он криво ухмыльнулся. Потом вздохнул. Ничего отвечать не стал.
Обернулся только.
- Марийка! – позвал громко. – Выходи, не бойся. – И потом уже мне: - Я тут новое дело взял, Эль. Думаю, тебе знакомо.
Марийка!
Вот уж не думала, что доведется встретиться. Невысокая, худенькая, темноволосая, совсем на мать не похожа. Разве в отца?
Коен аж на ноги вскочил. В глазах паника. Мне-то что, а он от невесты сбежал… а вот тут невеста его взяла и догнала. Я прям так и видела, как ему сквозь землю провалиться хочется.
Гус только с пониманием ухмылялся, зараза такая.
- Когда ты со старостой уехала, - сказал он мне. – Марийка в город пошла. Где еще искать помощь? Камешек принесла. Ты ведь видела? Только я по таким камешкам плохо ходить умею, и вообще… дело там темное. Я подумал, что раз ты рядом, то надо сначала тебя найти, и потом вместе, как в старые времена, на дело.
Мне его огреть чем-нибудь захотелось, честное слово.
- А как же филистийцы твои? Они одумались и тебя больше не зовут?
- Зовут, - как-то холодно сказал он. – Я передумал.
- Почему?
- Просто передумал, и все, - сказал он. – Решил, что ты права, мне там не место.
И вроде так спокойно и ровно сказал, и никаких его эмоция я толком увидеть не могла, ни сожалений, ни обиды, если его обманули там… но как-то вдруг не по себе стало. И даже то, что от меня закрывается – недобрый знак. Со стороны не скажешь, но я его три года знаю.
- Что не так, Гус?
- Все так. С чего ты взяла?
С того…
- А с чего ты взял, - сказала я, - что я захочу снова с тобой дело иметь? Ты меня бросил, как только тебя деньгами поманили, а сейчас передумал? И что, хочешь сказать, я должна сделать вид, что ничего не было? Что все по-старому? А мне и без тебя хорошо было, отлично справлялась!
И для пущего эффекта я Коена за руку взяла, ближе к нему подвинулась, даже бедром прижалась. Коен напрягся, но дергаться не стал. Даже осторожно обнял меня за талию. Типа – все, занята девушка. Только на Марийку покосился… Но тут у него, может быть, свои резоны…
- Я тебе работу предлагаю, а не постель. – Гус безразлично плечами пожал. Слишком безразлично, чтобы я ему поверила. – Мать Марийки, Аделина, за спасение мужа сотню золотых предлагает. Это щедро. Так вот пополам? От тебя только найти требуется, дальше я сам.
- Ты и без меня найдешь, - фыркнула я.
- Найду, - согласился Гус. – Но проверенный напарник в таком деле не помешает.
- Нет. – Чем больше я на Гуса смотрела, тем меньше это нравилось. – Мне это дело не по душе. Там Темный замешан, и кто знает, что еще. Я в это не полезу.
Гус-то уже все для себя решил, это его дело. А мне пока жизнь дорога. Я свои силы оцениваю трезво.
- Да, я круг недочерченный видел. - Гус вздохнул. – Понимаю…
- Пожалуйста! – вдруг подала голос Марийка. Я почти забыла про нее. А она вперед шагнула и так еще на Гуса глянула, словно он… да не важно, что он. – Пожалуйста, помоги нам, - и бровки домиком скорбно сложила. – Отец с Тодором давно в эти игры играл, вот и заигрались. А больше нам с матерью помочь некому, все отворачиваются. Если бы только найти…
Коен у меня над ухом снова засопел, хмуро и решительно, как он умеет. Меня отпустил.
- Эль права, - неожиданно выдал он. – Это и мое дело тоже. Нельзя мне сбегать. Если я чем-то смогу помочь, то помогу.
Гус только скривился.
- Ты не поможешь. Какой от тебя толк? Только тварям на корм пойдешь.
- А хоть бы и на корм, - сквозь зубы согласился Коен.
* * *
Глядя на то, как привычно и обстоятельно Гус ощипывает пойманную перепелку, как засыпает крупу в котелок, помешивает… я понимала вдруг, как мне этого не хватало.
Нет, дело не в перепелках, не в завтраке, я и сама все умею. Дело, скорее, в размеренности и уверенности… хоть в сегодняшнем дне. С Гусом всегда спокойно. И даже при том, что ругались мы постоянно, и всякую дурь он творил, но, случись что, в Гусе я уверена.
И даже не случись… Просто… когда я еще только пытаюсь проснуться, а Гус уже разжигает огонь, он рано встает… Зато я могу сидеть дежурить по полночи, если вокруг неспокойно, потому что всегда лучше чувствую чужаков.
В необходимой капле стабильности дело. Я просыпаюсь, а он кашу варит.
Между прочим, у Гуса и котелок с собой, и ложки, и теплое одеяло, он запасливый.
Гусу ничего не нужно объяснять. Он все знает сам: и про меня, и про себя, и про все наши дела и про все другие, которые вокруг творятся.
Все роли давно расписаны, все привычно.
Даже если случайные люди пытаются эти роли поломать.
- А давай помогу? - говорит Марийка. – Я готовить умею, давай...
Улыбается чуть смущенно, неуверенно.
Когда Гус на ее глазах морковку чистит, ей это покоя не дает. Она ведь правильная деревенская девушка. И на меня осторожно поглядывает, словно говоря: что ж я сижу-то, когда мужчина творит такое?
- Я сам, - строго говорит Гус. – Сядь куда-нибудь, отдохни. Нам сегодня еще идти долго.
