Глава 14
ОТЪЕЗД
Несколько дней спустя состоялась большая медвежья охота, о которой мне уже говорил мистер Генри, и я принял в ней деятельное участие.
Для меня это было настоящим праздником, тем более что Брадлея не было на охоте, и я не боялся, что меня примут за медведя и подстрелят.
Однако мой хозяин получил за это время несколько писем, и мне почему-то показалось, что эти письма были от Брадлея.
Однажды в принесшем письмо негре я узнал того, который сопровождал Брадлея в его последний приезд.
После этих писем хозяин мой казался расстроенным и убитым. Я догадался, в чем дело. Видно, Брадлей требовал немедленной уплаты карточного долга, о котором мне говорил Джек. Это огорчило и меня, но больше всего меня мучило, что я должен скоро уехать от этих милых людей, с которыми свел меня случай.
Мои планы сильно изменились. Насколько до этих пор я старался ускорить свой отъезд, настолько теперь я выдумывал какой-нибудь приличный предлог, чтобы задержаться.
Вскоре я нашел этот предлог, хотя он был несколько странен. Я сообщил, что мне вдруг вздумалось плыть в Новый Орлеан на барже. Таким образом я мог лучше рассмотреть эти края и даже поохотиться. Лошадь мою можно будет прислать потом на пароходе.
Мне и раньше приходило это в голову, но я не привел бы свою идею в исполнение, не будь причины, которая заставила меня применить эту маленькую хитрость. Я знал, что баржа, нагруженная хлопком мистера Вудлея старшего, вышла из Тенесси и теперь медленно плыла вниз по реке. Она должна была прибыть сюда лишь через несколько дней и, остановясь на плантации, выгрузить корзины с яблоками, орехами и другими плодами, которые не росли здесь из-за тропической жары. Взамен же на нее должны были погрузить звериные шкуры, которые охотник ежегодно посылал в Новый Орлеан на продажу.
До прибытия баржи оставалась еще неделя или две, и я мог выиграть время.
Таков был мой план.
Он удался и никого не удивил. Таким образом я продолжил свое приятное пребывание в обществе мисс Корнелии и ее брата.
Прошла неделя. Она промелькнула для меня, как один день, и вот сообщили, что баржа из Тенесси подошла к пристани.
Первым моим движением было пожелать вслух, чтобы она была отсюда еще за тысячу миль. Но что было делать? Пришло наконец время уезжать.
Шкуры, которые отправлял мой хозяин, а также и мои собственные трофеи и съестные припасы, заготовленные на все время путешествия, были уже отправлены на баржу, а я все еще собирался.
Попрощавшись с мисс Вудлей, но вовсе не так, как прощаются навсегда, я отправился к пристани. Мистер Генри сопровождал меня.
Я был несколько удивлен, чтобы не сказать огорчен тем, что капитаном баржи был не кто иной, как подозрительный мистер Блэн, грубые манеры которого произвели на меня некогда весьма неприятное впечатление. Стингер в качестве лейтенанта тоже был здесь. Экипаж составляли четверо негров мистера Вудлея-старшего.
Это открытие заставило меня раскаяться в своей выдумке, так как путешествие в подобной компании не могло быть очень радостным. А мне ведь надо было проплыть с ними около четырех тысяч миль!
Но отступать было поздно, хотя капитан, кажется, тоже не очень был доволен, что я еду.
Все было уже погружено — и шкуры, и сундук с моими охотничьими трофеями,
— но мой собственный багаж и провизия лежали еще на земле под наблюдением негра, которому было поручено их сюда доставить. Экипаж, казалось, не обращал на них внимания и собирался уже убрать сходни.
— Мистер Блэн… так кажется? — сказал Вудлей, обращаясь к капитану. — Я привел вам пассажира. Надеюсь, вы сделаете все возможное, чтобы его путешествие было приятным. Пожалуйста, позаботьтесь о нем, как позаботились бы обо мне самом.
— Пассажира?! — воскликнул Блэн с притворным удивлением, так как негры должны были уже сказать ему, что я еду на барже. — Но у меня нет места для пассажира!
— Как это нет?
— Ей-Богу, нет!
— Ну, найдите где-нибудь, очистите от груза…
— У нас только и есть, что маленькая комната, но в ней едва хватает места мне и Стингеру. А негры вынуждены кое-как ютиться между тюками.
— Вынесите тогда несколько тюков на помост. Вы скоро приплывете, да и наконец, если пойдет дождь, можно их накрыть брезентом…
— У нас нет брезента.
— Тогда используйте шкуры.
— Но…
— Без всяких «но», мистер Блэн! Вы слишком много себе позволяете!
Это было сказано тоном, не допускающим возражений.
Впрочем, если капитан и не желал принимать меня на борт баржи, у него не было для этого никаких серьезных причин. Почему же он так этому противился? Я не мог этого понять так же, как и Вудлей, и его удивление перешло наконец в гнев.
— Послушайте, мистер Блэн, — сказал он. — Это баржа моего отца. Мой друг захотел воспользоваться ею для поездки в Новый Орлеан, и я ему обещал. Поэтому требую, чтобы вы приняли его на борт. Не смейте возражать и прикажите людям выкатить несколько тюков на палубу.
Блэн ответил, что хлопок намокнет, и от этого могут произойти затруднения при его продаже.
— Да вам-то что за дело! — окончательно взбесился Вудлей. — Я за это отвечаю, а не вы!
Я никогда не видел Вудлея в таком гневе. Эти возражения в ответ на его приказания в моем присутствии и в присутствии слуг приводили его в бешенство.
Я понял,
