– Что-нибудь случилось? – спросил он, с трудом переводя дыхание.
Я уронила канделябр и бросилась в объятия мужа, нисколько не стесняясь присутствия Алвины и того, что я была в одной ночной рубашке. В эту минуту оказаться под защитой сильных рук Тео было для меня много важнее, чем скрупулезно соблюсти приличия.
– Тео, – всхлипнула я. – Кто-то пробрался в нашу комнату, ударил меня по голове канделябром, а потом повесил на зеркало вот эту гадость.
Тео, увидев маску, издал изумленный возглас – точь-в-точь как Алвина несколько минут назад.
– Постой, да ведь это, кажется, карнавальная маска Роуз! Кто ее сюда водворил и зачем?
– Дорогой братец, – сказала Алвина ровным голосом. – Кроме тебя, в этот час все спали.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что это сделал я?! – возмутился Тео.
– Нет. Но позволь спросить, что заставило тебя бодрствовать в столь поздний час?
– Я никак не мог заснуть – должно быть, от переутомления. Оделся, спустился в столовую, выпил немного молока из ледника, а потом решил пройтись к реке. Но я никого не заметил и не слышал ничего подозрительного. Встревожился, только когда увидел свет в окне нашей спальни.
– Тео, а не думаешь ли ты, что Роуз… – начала Алвина исполненным ужаса голосом.
– Не говори чепухи, Алвина, – отрезал он. – Роуз здесь ни при чем. И вообще, если бы отсюда кто-нибудь выходил, я бы сразу его заметил. Сейчас меня больше всего интересует, насколько серьезна рана Нэнси. Тебе же лучше всего вернуться в свою комнату.
– Не могу ли я чем-нибудь помочь? – предложила Алвина.
– Посмотри, как там Бесс, все ли с ней в порядке.
Когда она ушла, Тео внимательно осмотрел ушибленное место, хотя я пыталась уверить его, что на такой пустяк не стоит обращать внимания. Потом он обнял меня и сказал взволнованным, полным нежности голосом:
– Если бы с тобой случилось несчастье, я бы этого не пережил.
– Теперь, когда ты рядом, я чувствую себя в безопасности. Только не уходи больше никуда, прошу тебя. Я натерпелась столько страха, что не скоро приду в себя.
– Мне очень жаль, что так случилось, – вздохнул он.
Выпустив меня из объятий, он взял со стола маску и резким движением оторвал шнур; несколько мгновений с отвращением смотрел на нее, затем вновь швырнул ее на стол. Маска вперила неподвижный взгляд пустых глазниц в потолок и теперь представляла собой еще более пугающее, поистине дьявольское зрелище.
Тео лег на кровать и, заложив руки за голову, стал задумчиво наблюдать за тенями, мечущимися по потолку.
– Я все пытаюсь понять, каким образом эта маска могла попасть сюда, – проговорил он. – И не могу. Единственное правдоподобное объяснение: это работа Карлы. Она могла таким образом выместить на тебе свою вечную обиду.
– А что если это твой дед? Возможно, он только делает вид, что смирился с твоей женитьбой на янки.
– Нет, он совершенно искренне простил меня. Правда, пока и не дал своего благословения.
– Тебя это очень беспокоит?
– Меня беспокоит то, что это не дает тебе ощутить себя счастливой…
– Ты слышал мой крик? – спросила я.
– Нет. Только когда зажегся свет в окне, я понял: что-то не так.
– Значит, тот человек мог ускользнуть незаметно для тебя.
– Скорее всего, так и было. Вопрос лишь в том, кому и зачем все это понадобилось.
– Кому – не знаю, но на вопрос «зачем?» ответить достаточно просто. Кто-то хочет выжить меня отсюда.
– Но, может быть, это была всего лишь чья-то глупая шутка?
– Сомневаюсь. Кому такое могло прийти в голову?
– К примеру, Бесс. На вид-то она сама доброта и смиренность, но, сдается, в ней скрывается существо, весьма склонное ко всякого рода проделкам.
– Однако то, что здесь случилось, проделками назвать трудно. Не забывай, что меня с силой ударили по голове. Я потеряла сознание. Или ты считаешь, что Бесс в качестве шутки могла ударить меня канделябром?
– М-да, – сказал он. – Об этом я как-то не подумал. Иногда Бесс овладевает неодолимое желание над кем-то подшутить, но она никогда не выходит за рамки разумного.
– А твой дед? Неужели его нелюбовь ко мне столь сильна, что заставила нанести мне такой удар, после которого я могла и не очнуться?
– Он пальцем тебя не тронет!
– Остается Карла. И она не делает тайны из своего желания выжить меня отсюда. Только напрасно она старается. Пока я нужна тебе, я не покину этот дом.
– А это значит, что ты останешься здесь навсегда, – подхватил Тео. – Потому что и много лет спустя я буду любить тебя так же горячо, как теперь. А сейчас пойдем спать, моя дорогая. Утром я поговорю с Карлой. Если окажется, что это была она, завтра же ноги ее здесь не будет.
– Если она меня так ненавидит, лучше ей и вправду уехать, – согласилась я. – Но только если все это действительно сделала она.
– Можешь быть уверена – я выдворю ее лишь в том случае, если вина ее будет доказана.
Я задула свечи, и мы вернулись в постель. Тео заснул почти сразу, я же не могла сомкнуть глаз. Снова и снова я возвращалась к случившемуся, задавая себе один и тот же вопрос: «Кто?» Казалось, это будет длиться целую вечность. Даже то, что Тео был рядом, не приносило мне облегчения, и я стала сомневаться в том, что когда-нибудь обрету покой в стенах этого дома – обманчиво гостеприимного при свете дня, но таящего неведомые опасности с наступлением ночи.
И вновь моими мыслями завладела Айда. Была ли она в самом деле убита? Или все-таки это было самоубийство? Несчастный случай? А Роуз? Неужели то злосчастное падение с лестницы было подстроено Сарой? Если да, то зачем ей это понадобилось? Ее глаза – я видела это вчера – горели любовью к Тео, однако Роуз в отличие от Айды никоим образом не могла стоять у нее на пути.
Роуз и Айда – прелестные юные жены дома Мэртсонов. Одна погибла при таинственных обстоятельствах. Другая исчезла, словно растворилась в воздухе…
Одолеваемая мрачными мыслями, я забылась беспокойным сном.
Глава четвертая
Пробуждение было долгим и мучительным. Стоило мне чуть шевельнуться, как я ощутила ломоту во всем теле. Внезапно я вспомнила, что произошло со мной несколько часов назад, и резко, испуганно повернула голову в надежде увидеть рядом Тео… В тот же миг тупая, но сильная боль ударила мне в затылок, разлилась по всей голове, и кровь застучала в висках.
Я украдкой вздохнула, увидев, что Тео уже ушел. Страшную маску он, по-видимому, унес с собой.
Собравшись с силами, я поднялась с постели и пошла в ванную. Там, смочив холодной водой полотенце, я приложила его к ушибу, и боль несколько утихла. Тогда я вернулась в спальню и стала не спеша одеваться, думая о том, что мне сегодня предстоит заказать Карле несколько платьев.
