Дальше я теряю связь с миром и реальностью в целом. Внутри меня словно вулкан взрывается, и горячая лава растекается по венам, унося моё сознание далеко за пределы галактики. В голове пусто, лишь частое биение пульса гулом отдаётся в ушах, а тело такое лёгкое и невесомое, что кажется я парю в облаках. Такой свободной и счастливой я не чувствовала себя никогда, поэтому начинаю громко рыдать от неожиданно навалившего ощущения.
Максим ложится на спину, притягивает меня к себе и крепко прижимает к груди, укутав моё тело в одеяло. Он нежно целует мои волосы на макушке и зарывается в них носом, жадно вдыхая их аромат. Только спустя некоторое время замечаю, что я настолько потная, будто только что меня водой из шланга окатили. Становится не по себе и я хочу сбежать в ванную, но мужчина не отпускает меня, а лишь ещё сильнее прижимает к себе.
– Не уходи пожалуйста. – шепчет Максим, и я сдаюсь.
Это лишь малая часть того, как я могу отплатить ему за подаренные минуты блаженства и некоего освобождения.
– Прости… – отвечаю и прячусь от его взгляда, потому что мне реально стыдно за свой эгоизм.
– За что это? – удивляется мужчина и всё-таки поднимает моё лицо за подбородок.
Какой же он красивый, какой нежный и прекрасный…
– За то, что не могу подарить тебе ответное наслаждение. Я пойму, если ты будешь спать с другими женщинами, не посчитаю это предательством. – говорю искренне, но где-то в глубине души всё же становится не приятно и тоскливо от одной только мысли, что эти руки и губы будут ласкать ещё кого-то кроме меня.
– С чего ты взяла, что я не получал удовольствие от происходящего? Мне было безумно приятно ласкать тебя и я готов делать это снова и снова до конца жизни.
– Но ты ведь не… не кончил, а я не знаю, когда смогу пойти дальше, а я врач и знаю, что воздержание вредно для мужского здоровья и…
– Марина, прекрати! Ты сейчас ведёшь себя как маленькая глупая девочка, а не взрослая женщина. – с усмешкой говорит Максим, и его слова немного обижают меня. – Я могу кончить от одного твоего взгляда, от того, как ты смотришь на меня, когда смущаешься, от того, как нервно ты закусываешь губу, когда волнуешься, а уж от того, как ты ласкаешь свою грудь…
Мужчина замолкает и смотрит на меня с какой-то игривой, даже слегка мальчишечьей улыбкой.
– Я не понимаю.
– Моя девочка! – уже открыто смеётся Максим и отстранившись от меня поднимается на ноги. – Можно принять у тебя душ и воспользоваться стиральной машиной?
Я киваю и заливаюсь бордовой краской, когда через немного до меня доходит, что же произошло на самом деле и зачем Стрельцову понадобилась моя стиральная машина.
Мужских вещей у меня конечно же нет, а все мои естественно малы Максиму, поэтому пока его брюки и трусы стираются и сохнут, ему приходится ходить, обмотав бедра полотенцем. Мужчину это конечно совершенно не напрягает и он чувствует себя вполне свободно, когда приплясывая готовит нам кофе на кухне, а вот мне совсем не до танцев. Я в растерянности и даже в шоке от того, что происходит в данный момент. Позволить себя поцеловать это уже за гранью возможного, а уж остальное откровенно выбило меня из колеи. Я вроде и рада, но в тоже время понимаю, что напугана и совершенно не готова к подобным поворотам и изменениям в своей жизни.
– Я думаю, что тебе не нужно лечение. Тебе просто надо, чтоб тебя любили и понимали. – ставя передо мной кружку с ароматным напитком, говорит Максим и присаживается напротив, когда я вздрагиваю и убираю его руку со своего плеча.
– Макс, извини, но я должна разобраться в себе. Понять, что на самом деле готова ко всему этому, к новой жизни и к… любви. Не стану отрицать очевидное, ты мне нравишься и мне приятна твоя забота, но прошу не торопить меня и не ждать взаимности очень быстро.
Возникает невыносимое желание остаться одной, снова залезть в свой кокон и остаться там навечно. Ревность противными щупальцами ковыряет моё сердце, заставляя непроизвольно вспоминать слова Катеньки о сексуальных возможностях и похождениях Максима. К такому я точно не готова и не согласна впускать подобные мысли в свою голову.
– Я понял. – отвечает мужчина и выходит из кухни, оставляя меня одну, как я и хотела минуту назад.
Через немного слышу хлопок входной двери и снова моя родная тишина начинает неприятно давить на уши.
Злюсь, ощущая себя неуравновешенной депрессивной особой, которая вообще не знает чего хочет от жизни.
Одно радует, что уже совсем скоро я смогу вернуться к работе и возможно начну ещё раз теперь уже по-настоящему с чистого листа.
***На работу прихожу очень рано, приятно вдыхая специфичный запах клиники. Руки нервно подрагивают в предвкушении привычной усталости и опустошённости от работы.
Я понимаю, что события произошедшие накануне не прошли бесследно и изменили меня. Я даже дарю Кате искреннюю приветливую улыбку, когда та входит в кабинет.
– Марина Сергеевна, я так рада, что Вы наконец вернулись! Работать с этой старой ворчуньей просто невыносимо! – радостно говорит девушка и присаживается на своё место, а я удивляюсь тому, что в этом здании оказывается есть кто-то невыносимее и противнее меня.
– Я тоже очень рада, что вернулась. Что тут произошло за моё отсутствие? – с особым трепетом раскладывая чистые бланки и направления на анализы, спрашиваю свою медсестру.
– Ой! Представляете, Шишлова устроила скандал из-за того, что ей отказали в госпитализации. Она настаивает на кесаревом сечении и утверждает, что по-другому ни за что не родит! А Стаценко снова забеременела! В пятый раз, представляете и это не смотря на все предостережения и запреты! Ещё же и проверка была! Семён Игнатьевич метался по коридорам, как сумасшедший и… – впервые за всё время слушать Катю приятно, на лице лёгкая улыбка, а перед глазами снова появляется Максим.
Уже не понимаю, о чем именно говорит девушка, потому что мыслями уплываю в объятия мужчины, который находится в нескольких метрах от меня в своём кабинете, где наверняка безумно занят и не думает обо мне.
– Кстати, вот! – громче остальных слов вскликивает Катенька и кладёт передо мной небольшую карточку, которую обычно присылают вместе с букетом цветов.
– Что это?
– В ординаторской для Вас оставили цветы. Букет просто невероятно красивый и огромный, но сюда я его не принесла, чтобы не вызвать аллергию у пациенток, а вот карточку прихватила, пока любопытные не засунули туда свои носы.
Девушка кладёт своё лицо на скрещенные пальцы и пристально смотрит на меня, вероятно ожидая подробного отчёта о дарителе и содержании записки.
« Самой красивой и сексуальной женщине в мире…».
– С чего ты вообще взяла, что это для меня? – убирая карточку в карман халата, спрашиваю, стараясь унять дрожь в голосе.
