странный скрипучий звук, отдаленно похожий на смех.
— Тогда нужно признать, что я тоже сошел с ума. И вот что я тебе скажу, Хандро, с моей головой точно все в порядке. С твоей, судя по торговле с доном Леоном, — тоже. Хотя вряд ли Бельмонте с тобой церемонилась. Ей без разницы, дружил бы ты с головой или нет, когда тебя убивал бы ее жених. Даже лучше было бы, если бы мозги выжгло — умирал бы с улыбкой и со словами любви к ней.
— Нет уж, спасибо.
— Вот и я о чем. Повезло тебе, радуйся. Тело развивай, чары учи.
И он, на удивление прочитал довольно внятную лекцию по умению видеть чародейскую энергию. Стоило чуть расфокусировать зрение — и она уже вставала во всей красе передо мной: струилась по деревьям, кустарниками, я даже контуры чародейных тварей замечал.
— А это что? — любознательно поинтересовался я. — Выглядит как разрывы в общем фоне.
— Хандро… — Шарик приподнялся и постукал лапкой мне по виску. — Если разрыв в течении чародейской энергии, то значит, там что-то, ею не обладающее. И если ты сконцентрируешься, то заметишь, что разрывы подозрительно напоминают силуэты людей. А это значит…
— Серхио, впереди засада. Четверо, и все в кустах.
Он остановился и стащил с плеча арбалет. Болтов хоть и немного, но мы нашли вчера в лагере бандитов, а вот пистолет так и остался для меня загадкой. Я не исключал, что это был вовсе не пистолет, а переговорное устройство или датчик на особую концентрацию чар. Короче, что это такое, я не разобрался, а Серхио не знал.
— Где? — спросил он, поводя арбалетом и прислушиваясь.
— Шестеро, — поправил меня Шарик. — Там два чародея, а у них с чародейной энергией все в порядке.
— Шарик говорит, что шестеро, в том числе два чародея. Вон в тех кустах справа от дороги.
Сидящие в засаде люди поняли, что их обнаружили, и двое вылезли на свет. Чародеев среди них не было, решили отсидеться под прикрытием.
— Сеньоры. — Один из вышедших элегантно помахал шляпой сложноповторимым движением. Такому нужно обучаться с детства, чтобы делать это столь выразительно. — Настоятельно рекомендуем вам поделиться с нами добычей. В этом случае обещаем вас не тронуть.
— Вот видите, дон Алехандро, я вам говорил, что Всевышний нас не оставит и продолжит осыпать деньгами, — обратился ко мне Серхио. — Он опять послал в милости своей небольшой доход. Дон, не знаю, как вас там по имени, у нас встречное предложение. Вы платите нам по дорану деньгами или вещами и остаетесь в живых. Все шестеро платите.
У него были основания для такого заявления, потому что внезапно из подлеска вывернула камия и встала рядом с нами, как член команды. Можно сказать, самый ценный, потому что только с ее появлением нас восприняли всерьез. Оба вышедших пограбить стали медленно отступать к краю дороги.
— Куда? — командирским голосом рявкнул Серхио. — Мы вас не отпускали.
— За деньгами, — нашелся умелец по размахиванию шляпой.
— За деньгами можно, но быстро, — разрешил Серхио. — И не вздумайте удрать, тогда точно никто не выживет. — Для меня он добавил, сильно понизив голос: — Но может, это и к лучшему. Денег будет больше и документы новые появятся — может, что и подберем для вас, дон Алехандро.
Но нападавшие решили нас не провоцировать, и вскоре мы стали богаче на шесть доранов, которые Серхио довольно подкинул на ладони и убрал в мешочек, который у него играл роль кошелька. Камия покидать нас не торопилась, но все ее внимание было уделено Шарику, которого это нервировало. Сообразив, что чем быстрее мы доберемся до Уларио, тем скорее расстанемся с поклонницей нашего ками, я спросил:
— Слушай, Шарик, а твоя подружка нас подвезти может?
— В смысле?
— В смысле мы на ней доедем до Уларио с ветерком. А то мы так и до завтра не дойдем. Разбогатеем, конечно, по дороге, но время подпирает.
Я уже представил, как взгромождаюсь на пушистую спину и проезжаю мимо восторженно пялящихся на меня бандитов. Зачем бить ноги, если можно проехаться с максимумом удобств?
— А вы не майтесь дурью, сразу убивайте тех, кто на вас рыпнется, — кровожадно предложил паук. — Можно начать с этих. Они никуда не уходят и замышляют против вас.
— Откуда знаешь?
— Двумя чародеями завалить камию реально, денег за это отсыплют кучу. Если мужиков в засаде что-то и напрягает, то только ты. Ты, типа, чародей непонятной силы.
— Поэтому я и говорю, двигаться надо быстрее.
— Сейчас узнаю.
Камия схватила нас с Серхио без предупреждения. Поганец Шарик сразу соскочил с моего плеча и полез вверх по подружке, а она прижала нас к пышной волосатой груди и рванула с такой скоростью, что я решил — размажет нас если не по дороге, так по самой камии. Потому что встречный поток был такой, что стоило открыть рот — и щеки надувались, как у хомяка, пытающегося запихать туда нечто, намного его превышающее по размерам. Так что рвущееся из глубины души: «Шарик, скотина, убью!» пришлось оставить исключительно для внутреннего пользования. Хорошо еще, камия двигалась аккуратно, ничего нами не задевая, а то при такой скорости все, чем заденешь, оторвалось бы напрочь, а мне даже моего походного мешка жалко, не говоря уж о руке или голове. Эх, знал бы, чем закончится моя просьба к Шарику, вынул бы из мешка приватизированный на стоянке котелок и использовал бы как шлем. Или лучше вообще ни о чем бы не просил.
Благо длилось это путешествие не слишком долго, и вскоре камия поставила нас с Серхио на дорогу и даже отряхнула, осторожно проведя лапами по телам, после чего рванула в ближайшие кусты то ли в надежде на то, что удастся уволочь Шарика, то ли из страха, что опять к чему-то припашут.
— Дон Алехандро, — предупреждать же надо! — возмутился Серхио.
— Для меня самого это оказалось сюрпризом. Шарик, ничего объяснить не хочешь?
Шарик деловито выбрался из кустов и занял место на моем плече.
— А чего объяснять? Учиться тебе и учиться. Любой приказ должен быть четко сформулирован, чтобы не получить то, что получил, — гордо сказал он. — Доставили? Доставили. А способ в деталях ты не оговаривал.
— Где ж доставили? — решил я придраться. — Ты видишь Уларио? Я — нет.
— Хандро, ты идиот? — сожалеюще поцокал он языком. — Если бы ты видел Уларио, то и из Уларио видели бы тебя. Думаешь, ни у кого бы не возникли вопросы, почему ты, такой красивый, ездишь на камиях? Ответ у тебя есть? Вот то-то. Но не переживай, поскольку в этой компании мозги у одного все-таки есть, я об этом позаботился и попросил высадить нас, не доходя до поселка. Теперь вы спокойно войдете, как все нормальные охотники за редкостями Сангрелара.
Шарик от гордости раздулся, сделавшись похожим уже не мохнатого паука с лапами, а на морского ежа — кругленького, толстенького и без намека на конечности.
— Вашему питомцу плохо, дон Алехандро? — забеспокоился Серхио. — Уж не подцепил ли он какую-нибудь дурную болезнь от камии? И не заразна ли она?
— Его просто распирает от собственного ума. Но это ненадолго, — пояснил я. — Как надулся, так и сдуется, потому что собственного ума там — чайная ложечка. Остальной — заемный.
Шарик быстро уменьшил размеры и возмутился:
— Да я сам — сплошной мозг, не то что некоторые. Смысл было просить доставить вас побыстрее, если сейчас вы стоите и задаете глупейшие вопросы?
— Действительно… Серхио, идем, Уларио где-то рядом.
Идти нам оказалось всего ничего. Вскоре лес начал редеть и через него стал просматриваться вдалеке поселок, окруженный высокой стеной. Серхио внезапно остановился и сказал:
— Дон Алехандро, вам бы переодеться.
— Зачем? — опешил я.
— Хламиду чародея наденете и капюшон на голову набросите, чтобы лицо никто не видел. Больно оно у вас приметное. Не надо чтобы кто-то знал, что вы выжили. А так — чародей в не слишком новой хламиде. Разве что ками… Может, его засунуть куда? В мешок, например.
— Я тебе сейчас засуну! — возбудился Шарик. — Я тебя так засуну, что рад не будешь. Ками — в мешок? Да ты, мужик, знаешь, с кем дело имеешь?
Он опять начал раздуваться, в этот раз не от ума, а от злости, я прикрыл его рукой и сказал:
— Не будем мы его убирать. Наоборот, по легенде мы искали ками для ритуала. Вот, нашли.
— Это еще посмотреть нужно, кто кого нашел, — проворчал успокоившийся Шарик. — Но это всяко лучше мешка. Хватит, насиделся.
— Ага, свободу Шарикам, — сыронизировал я. — Прекрасного полета.
— Вроде про портал говорили? — удивился он. — Полеты я не люблю, меня тошнить начинает.
Я спустил ками на землю, вытащил помятую мантию и набросил на себя. Пришлась она мне
