В одной из статей Маккиббен хвастался, что считавшиеся самой масштабной экологической акцией 350.org (вместе со «Сьерра клуб») протесты против трубопроводов Keystone XL и Dakota Access были организованы почти без привлечения денег, за счет спонтанной инициативы местных жителей. Однако журналисты выяснили, что на самом деле это была кампания с многомиллионным бюджетом[93].
Мероприятия Маккиббена получили более 100 грантов на общую сумму 10 млн долларов США из 50 благотворительных фондов. Более половины этой суммы поступило из Фонда братьев Рокфеллеров (RBF), Фонда семьи Рокфеллеров (RFF) и Центра СМИ и демократии Шумана (Schumann Center for Media and Democracy). Сам Маккиббен работал в 2001–2009 годах доверительным управляющим в рокфеллеровском фонде.
Патрик Мур говорит о «просто нечестной конкурентной борьбе», рассказывая, что в Канаде существует мощная оппозиция добыче из нефтеносных песков. Четыре проекта нефтепроводов остановлены, не могут сдвинуться с мертвой точки. У их противников имеется серьезный финансовый ресурс от конкурентов из США, начиная от американского Фонда Рокфеллера и заканчивая многими так называемыми благотворительными организациями. «Их задача — угробить эту отрасль. Экология — лишь ширма. И все это финансируется из США, чтобы остановить разработку нефтеносных песков. А в то же самое время в США успешно и без особого шума проложено десять тысяч миль новых нефтепроводов»[94].
Между тем, хвастается 350.org, подписаны «меморандумы о сотрудничестве с пятью городами региона ВЕКЦА (Восточная Европа, Кавказ и Центральная Азия) о переходе на 100 % возобновляемые источники энергии к 2050 году». Как сказал бы Ходжа Насреддин, до 2050 года кто-нибудь уж точно умрет: или ишак, или эмир, или сам Ходжа. Впрочем, ответственность за свои слова к добродетелям боевых экологов никак не относится.
В России превращение экологии в бизнес приняло еще более уродливые формы — как и большинство из того, что было некритично заимствовано у Запада.
Открытое сотрудничество
За последние годы экологическая повестка дня сильно корпоратизировалась, а партнерство между экологическими неправительственными организациями и транснациональными корпорациями стало нормой[95]. С одной стороны, западное экологическое движение, как отмечает эколог Т. Суровцев, гораздо более опытное и взрослое по сравнению с нашим. Оно наращивало все эти компетенции взаимодействия с крупнейшими монополиями порядка 100 лет[96]. С другой стороны, по словам журналиста Д. Тукмакова, «заботиться о благе окружающей среды всегда легче уже для „раскрученных“ компаний с огромными капиталами, большая часть из которых была заработана лет 20–30 назад как раз путем нещадного истребления природы. Разумеется, именно среди них всегда находятся самые отъявленные „борцы за красоту Земли“»[97].
Еще в 1990 году Фонд защиты окружающей среды (The Environmental Defense Fund) заключил соглашение с McDonald’s с целью перехода на более экологичные упаковочные материалы. WWF получает финансирование и проводит совместные акции с такими глобальными корпорациями, как The Coca-Cola Company, IKEA и так далее. «Сьерра клуб» принимает пожертвования от газодобывающей компании Chesapeake Energy и помогает продвигать бренд моющих средств за долю от продаж. Conservation International находится в партнерских отношениях со Starbucks и Walmart. The Nature Conservancy заключила соглашение с Boeing, British Petroleum, Royal Dutch Shell, Monsanto Company и Walmart. The Nature Conservancy приняла миллионы долларов от British Petroleum, а Энтони Бургманс, член совета директоров BP, входит в наблюдательный совет WWF International. Даже Greenpeace — на словах одна из наиболее антикорпоративно настроенных организаций — взаимодействует с Unilever и Coca-Cola для продвижения «зеленых» охлаждающих технологий.
Ряд крупнейших производителей дорогой одежды и обуви типа Gucci, Nike и других брендов собираются[98] стать «углеродно-нейтральными компаниями». Впрочем, это старая традиция: южноафриканский мультимиллионер Антон Руперт — один из учредителей WWF, превративший Фонд в то, чем он стал, — занимался производством люксовых товаров для элитного потребления, от дорогих и престижных тогда сигарет Rothmans и Dunhill до ювелирных изделий Cartier, швейцарских часов Piaget, Baume & Mercier и Vacheron Constantin и ручек Montblanc[99].
Сейчас же одобренная экологами ставка на охрану природы превратилась в важный аспект продвижения люксовых брендов. Еще в 2015 году Adidas частично производил кроссовки из вторсырья, а весной 2019 года бренд сообщил о создании кроссовок Futurecraft Loop из переработанного утиля. Предполагается, что в стратегию устойчивого развития Adidas входит задача к 2024 году использовать только переработанный полиэстер[100].
При этом экологи прекрасно осознают, что для «нулевого углеродного следа» нужно не просто сохранять леса, а ежегодно высаживать миллионы деревьев с учетом срока, через который они станут по-настоящему продуктивно поглощать СО2. «Таким способом к углеродной нейтральности в этой отрасли прийти практически невозможно — только если вы очень маленькая частная мастерская. Заявления такого рода кажутся не более чем маркетинговым ходом»[101].
