узнать, кто перед тобой, — тихо заметила девушка, подошедшая с ним. Понять кто она, теперь было просто. Серые короткие волосы, серые глаза и бледная, будто присыпанная пеплом кожа — каменная горгулья.
Девушка — хотя она как раз могла быть и старушкой, горгульи живут очень долго — заставила напрячься. У вампиров с ее расой не слишком хорошие отношения. Удивительно, что горгулья вообще оказалась здесь. Город каменных находился далеко на севере, в горах. Подойти к нему пешком не представлялось возможным. Единственный способ погостить у этих существ, прилететь. Либо на своих крыльях, либо с помощью хозяек. Гулять по чужим территориям горгульи тоже не слишком любили, предпочитая тишину собственного дома.
Задумчиво кивнул, признавая ее правоту, и все же не удержался от шпильки:
— Неужели эти стены разучили видеть кто перед вами?
Корад зарычал, ощерившись, и оказался неспособен сказать ни слова. Отвечала вновь девушка, все такая же спокойная:
— Таких как ты мы не встречали. Ты делаешь тайну из этого?
— Да какая тайна! — фыркнул досадливо, — как-то непривычно, что никто не узнает. — И, улыбнувшись, закончил, пожав плечами, — я вампир!
Вокруг загалдели, зашипели и зашептались, переваривая полученную новость. По ощущениям ударила смесь страха, удивления и… обреченности. Даже горгулья округлила глаза, пробормотала, все повышая голос:
— Но, это невозможно! Как им удалось тебя поймать? Откуда ты пришел, ты не знал, что у нас твориться?
Девушка невольно оглядела своих спутников, словно это они должны были ответить на вопросы.
Волк тоже резко выпрямился, закачав головой и беззвучно шевеля губами.
Глядя на странную реакцию довольно сильного оборотня, счел нужным ответить на вопросы девушки:
— Знал. Я не пришел, а находился здесь с самого начала.
— Но почему тебя не было видно? Даже запаха не было! — влез в разговор еще один их приятель, очень похожий на мою лисичку рыжиной взъерошенных волос поджарый, высокий парень. Сверкнул любопытно оранжевыми глазами и чуть подался вперед, будто хотел удостовериться, что действительно не слышал запаха до этого дня.
— Меня держали спящим, пока не нашли способ контролировать.
Держаться спокойно выходило все сложнее. Нервировали вопросы, выводили из равновесия давящие, слишком концентрированные чувства. Казалось, еще немного и не выдержу, сорвусь.
После слов оборотня все бросили взгляд на лисичку. Губа непроизвольно поползла вверх, обнажая клыки, подтверждая выводы иных.
— Я вызываю тебя на бой! — сдавленно, делая невольные паузы между словами, произнес Корад.
На оборотня посмотрели все. Кто с неодобрением, кто с восторгом, но в большинстве изумленно.
— Волк, ты плохо слышишь? — раздражение все же вырвалось наружу излишне жесткими словами. — Я вампир! Не щенок малолетний.
— Корад, зачем? Он ведь даже не нашего вида? — вторя мне, глядел лис на друга как на умалишенного.
— Неважно, мне нужно знать, на что ты способен, — вроде как примирительно ответил оборотень нам обоим, но что-то во взгляде и ощущениях оставалось не так, настороженность, испуг и опять, обреченность. Что за черт?
— Здесь? — неопределенно кивнул я.
— Да, сейчас.
Откладывать действия в долгий ящик оборотень не стал. Отошел на несколько шагов.
Иные ждать не стали, расползлись по сторонам, образовав вокруг нас пустое пространство. Никто не желал мешать или ненароком попасть под раздачу. Лисенок стояла рядом с горгульей и с упоением и совершенно счастливой мордочкой что-то ей шептала, заставив досадливо вздохнуть — а где же страх в глазах и переживания за своего избранника? Некоторая досада на беспечную девушку выгнала раздражение. Да и эмоции отступили вместе со своими носителями, позволяя вздохнуть свободнее.
Улыбнувшись, отвел взгляд, встретившись им с Корадом. Тот отошел еще дальше, на десяток шагов и, бросив: считай, — обернулся.
— Три, — проявил и развернул я крылья, — два, — не сдержавшись, улыбнулся в безумной радости. — Пошли!
Несмотря на молодость, волк был достойным соперником. Естественно, уступал тем троим, у портала, но они и жили в мире минимум в три раза дольше.
Мне же мешал низкий потолок. Несмотря на превосходящую скорость, силу и опыт, мне банально негде было развернуться, да и не хотелось поранить щенка. Он же таким не заморачивался, вгоняя когти и клыки в плоть. Канаты на огороженных участках мертвыми змеями растянулись по полу. Тяжелые тренажеры, оставив на теле саднящие раны, развалились звериными тушами. На стенах появились новые щербины и царапины. Карусель остановилась лишь тогда, когда я сдернул умудрившегося запрыгнуть на спину волка. Поднял его, сжимая поперек туловища одной рукой и зажимая пасть второй.
Немного подергавшись, оборотень обмяк, признавая поражение, и, стоило его отпустить, вернулся к человеческому облику.
Оглядев себя с ног до головы, весело рассмеялся, и ответом на этот смех прозвучали хлопки аплодисментов от взиравших на бой иных. Мы вдвоем представляли собой весьма живописное зрелище: я в кровавых лохмотьях, и практически синий волк.
— Ты молодец, молодец, молодец! — со счастливым писком повисла на шее лисичка.
Улыбаясь, обхватил ее рукой, прижав посильнее. Остальные подходили, хвалили, называли имена и уступали место следующим. Я же глядел на опустившего плечи Корада, уходившего к стене, где сидел до нашей стычки. Друзья шли с ним, и теперь отчаянием тянуло от них всех.
— Извините, — бросил окружающим и, протолкавшись через иных, двинулся за проигравшими. Догонять не стал, дождался, пока они усядутся, и только тогда подошел вплотную. Волк поднял на меня уставший взгляд, синяки придавали ему очень скорбный, нездоровый вид.
— Зачем? — просто спросил я. Лисенок остановилась рядом. Схватила и обняла руку, уложив голову на плечо. Ее близость помогала отрешиться от чувств волка, словно ледяной водой обдавших разум.
— Я должен был знать! — дернул носом волк, отводя взгляд.
— Зачем?
— Чтобы понимать, на что ты способен.
Кажется, я это уже слышал. Досадливо вздохнув, возвел глаза потолку:
— Зачем?
Девушки захихикали, заработав полный негодования взгляд Корада.
— Да потому что! Слушай, я не знаю, что тебе можно говорить, что нельзя!
— Корад, ты можешь доверять ему!
Я удивленно обернулся к слишком серьезной Янке. Заглянул ей в глаза, пытаясь понять, верит ли она сама своим словам. Верила. Улыбнулась нежно и потерлась о плечо
