Когда суровый на вид мужчина ведет себя как несмелый мальчишка, это как-то странно. Я уже уяснила для себя, что из-за малого количества женщин эти сильные мужчины робеют в их присутствии. А уж резонанс. Я понимаю Кая и его шок.
— Все в порядке. Я не злюсь. Давайте еще раз нормально познакомимся, раз уж мы…
Кай кивнул и судорожно приложил руки к груди замком.
— Кай Альт, эйра Данира, простите.
— Дана — я посмотрела в его серебряные глаза — Дана, Кай, и давай на «ты», раз уж так складываются обстоятельства.
Он улыбнулся, и я прошлась взглядом по его лицу. Оно было не таким суровым, как у Маркуса. Более тонкие черты, пухлые губы, ровный нос, изящные брови. Он был более… более миловидным. Но это нисколько не умаляло его мужской притягательности. Да, красивый. Как и все эйнарцы, которых мне довелось уже видеть. Тут мне повезло, Эйнар — рай для ценителей мужской красоты.
— Как вы… ты… Дядя уже сообщил, что разговор на таможне прошел успешно. Я планировал показать тебе нашу столицу, когда он попросил меня тебе помочь. Тебе у нас понравится — он замолчал и несмело мне улыбнулся.
— В этом я не сомневаюсь — я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Мне нужно немного покоя и тишины.
***
Я выглянула в окно аэролета. За стеклом быстро мелькали зеленые поля и несколько небольших поселений. Эйнар действительно был похож на Фирус — первозданная красота природы, яркая и естественная. Я помнила из рассказов Маркуса, что города на Эйнаре высокотехнологичные, но построены в гармонии с ландшафтом, поэтому зеленые и маленькие.
Впереди показалась ярко-синяя водная гладь.
— Сейчас будет подводный туннель — подал голос Маркус — аэролет спустился ниже и влетел в прозрачный туннель под, видимо, озером. Мужчина что-то нажал и верхняя часть нашего транспорта стала полностью прозрачной.
Я открыла от удивления рот. Никогда в жизни такого не видела.
— Озеро Сами самое крупное на Эйнаре — оживился рядом Кай — полеты над ним запрещены, поэтому под самой узкой частью был построен этот туннель, чтобы быстрее добираться до нашей столицы, Эйна.
Я ошарашенно смотрела по сторонам. За стеклами туннеля спокойно плавали большие разноцветные рыбы. Вода была такой прозрачной, что подводный мир озера просматривался на сотни метров вокруг.
— Это великолепно — я почувствовала, как к глазам подступают слезы от этого невероятного вида. Хочу навсегда запомнить это ощущение безграничной радости от любования невероятной красотой.
Я на эмоциях схватила Кая за руку, не отрывая взгляда от окна. Почувствовала, как руке становится тепло, будто ее засунули в горячую воду. Перевела взгляд на эйнарца, его глаза мягко сияли, а щеки порозовели.
— Делишься силой? — я лукало на него посмотрела. Меня даже не смутило, что я схватила за руку практически не знакомого мужчину. Сделала это на автомате. Тело само к нему потянулось, и мне не было ни противно, ни неловко. Наоборот, все внутри будто пришло в гармонию. Удивительная все-таки у этих эйнарцев физиология. Так нужно? Это последствия резонанса? Как много мне предстоит узнать об этих мужчинах и этой планете.
Кай слегка кивнул и расслабил руку, давая мне выбор отстраниться или оставить ее. Я спокойно продолжала сидеть, не шевелясь, потому что мне очень нравилось это тепло, что дарило мне наше прикосновение.
Через 15 минут туннель закончился и в глаза ударил яркий солнечный свет. На Эйнаре вечное лето, как и на Фиросе. Идеально. Этим мой новый дом меня очень радует.
Мой браслет завибрировал. Я убрала руку от Кая, и стала смотреть, что мне пришло. Это оказались сообщения от Совета Планеты о том, что мне назначена аудиенция вечером через три дня, а также список домов от службы эмиграции.
Я зашла на свой счет в банке и охнула от размера суммы подъемных.
— Да, я теперь завидная невеста — эмоционально хихикнула. Маркус включил автопилот и развернулся на сиденье ко мне — я смотрю свой счет, Маркус. Тут столько межгалактических сольдов, сколько я бы заработала за несколько лет. Целое состояние. Неужели на вашем Эйнаре такая дорогая жизнь?
— Вовсе нет, Дана — и опять эта хмурая складка между бровей — просто каждая эйра стоит дороже любых денег. Благодаря им наша цивилизация еще существует. Нашим женщинам полагается все самое лучшее. Но тебе не стоит переживать о деньгах. Я не беден, моя эйра. Как и этот — он кивнул на Кая.
Тот насупился и угукнул.
Так-так, а парни-то явно знакомы и не дружат. Интересная ситуация, дорогие неожиданные мужья, у нас тут получается. А я вроде как в центре всего этого. Я опять начала заводиться. В горле запершило.
— Здесь есть вода? — Кай услужливо достал из-под сиденья бутылку.
Я медленно цедила воду. Не помогло.
— Ты голодна? Тут есть энерго-батончики.
— Да, дорогие, я голодна. Я хочу есть, потому что утром мне было не до этого, Маркус. Я хочу спать и хочу помыться. И еще я хочу, чтобы мое пребывание здесь не превратилось в эмоциональный аттракцион игры на моих нервах. Вы думаете, мне сейчас легко вот так принимать эту новую реальность? А это совсем не так! — в груди начало печь, вот же черт.
Мужчины казалось, замерли. Да, мое бесконечное спокойствие оказалось не бесконечным. Никогда не была истеричкой, бывший жених говорил, что у меня нет сердца, только лед. А Дориас — что у меня мужской характер и сила воли. Но, только, глубоко внутри я была ранимой, там, скрытое от чужих глаз, все горело и болело. А вся эта ситуация, от того самого момента с делегацией и до текущей минуты — будто я действовала на инстинктах, заковав свои нервы броней. И вот сейчас, в этой закрытой кабине аэролета, эта броня затрещала. И потянула за собой мою болезнь.
— Дана, ты бледнеешь — Кай пододвинул меня к себе — тебе плохо?
— Маркус — дышать стало трудно — где багаж? Мне срочно нужна черная сумка.
Я видела испуг в его глазах. Аэролет плавно приземлился, и мой первый муж подал сумку. Я судорожно достала косметичку с аптечкой, распаковала шприц и со всей силы всадила себе в бедро.
Дыхание стало выравниваться, а помутнение в глазах отступать.
— Я мог все сделать сам, если бы ты хоть что-то мне рассказала — Маркус забрал шприц из моих рук и скоро наш аэролет опять полетел.
Я облокотилась на Кая, сейчас мне вообще было плевать, что этот эйнарец мне почти чужой.
— Это последствия верданской лихорадки — я прикрыла глаза — три года назад я подхватила ее во время поездки.
— Да, тогда она тогда косила жизни тысячам — тихо сказа Кай — но ведь от нее в 95 % летальный исход. Как?
— Была концентрация только в одном легком. Его удалили. Потом меня переправили в экспериментальный центр на Янт, где вырастили новый орган. Я болела четыре месяца, я умирала. Но по какой-то неведомой причине все же осталась жить. Правда, вот такие приступы случаются периодически от переутомления или нервного напряжения. У меня есть запас блокиратора. Его хватит на полгода, если приступы не будут происходить часто.
