потом ничего. Весело. В покер вообще отлично поиграли. У тебя удивительно дружная семья, Лин, хоть и все со своими тараканами, — он усмехнулся, — Не ожидал от твоего отца, что он так быстро смирится с Кевином. Как он там сказал: «в конце концов, Адам, я рад, что ты нашел настолько же повернутое существо, как и сам, жаль только, что это мужик».
Макс невольно опять рассмеялся. Такое приятие было на грани его понимания.
— Даа, назвать этого божьего одуванчика мужиком это конечно сильно, — весело подхватила я, — Ну вообще папа у нас нормальный, только говорит много лишнего. Долго я рядом с ним не выдерживаю. Даже из дома сбежала в шестнадцать лет от его постоянных тоталитарных нравоучений: так не одевайся, это не слушай, делай, как я сказал, я лучше знаю.
— Да, я уже понял… — задумчиво покосился на меня Родэн, — Знаешь, я ведь не могу себя полностью переделать.
Он замолчал. Я вдруг поняла, что Макс на себя как- будто со стороны посмотрел, и похоже картина ему не сильно понравилась.
Я подошла к нему и уютно устроилась на коленях, обвив шею руками, заглядывая в глаза:
— Любимый, тебе и не нужно. Я прекрасно знаю, какой ты, и меня все более, чем устраивает. Просто… не перегибай палку, хорошо?
Родэн слегка улыбнулся и притянул меня к себе, нежно поцеловав, потом еще раз, и еще… Язык заскользил по губам, проникая в рот, руки оказались под пледом, жадно водя вдоль тела, дыхание участилось.
Я прижалась к нему сильнее, с радостью отвечая, запустив ладонь под свитер, вырисовывая пальчиками узоры на подрагивающем животе, потираясь бедром об упирающийся каменный член. От Макса так приятно пахло смесью глинтвейна, сигары, яблочного пирога и его собственного неповторимого терпкого аромата кожи. Мой рождественский подарок. Надо будет ленточкой перевязать, мелькнула в голове шальная мысль, и я глупо хихикнула, представив себе картину маслом: голый Родэн с огромным алым шелковым бантом на причинном месте.
Макс отстранился, тяжело дыша, смотря на меня затуманенными глазами:
— Что, смешно тебе? — хрипло поинтересовался он, — Пошли наверх, там вместе посмеемся.
И,не дожидаясь ответа, аккуратно снял меня с себя, встал и потащил за руку в дом.
— Вы куда? — крикнула вдогонку мама, видя, как Макс решительно тянет меня за собой по лестнице.
— Устали, — бодро хором ответили мы.
Элен Лин кинула оценивающий взгляд на раскрасневшуюся, взбудораженную парочку «уставших» и только хмыкнула:
— Ну-ну, Спокойной ночи! Или не стоит этого желать?
Но ей уже никто не ответил.
Макс открыл дверь в отведенную нам спальню, втолкнул меня туда и тут же прижал к стене. Глаза его беспокойно мерцали в полумраке. Черты лица казались хищными из-за падающих теней. Он едва заметно провел ладонью вдоль выхода, радужки на миг сверкнули золотом.
— Кричи громче, маленькая стерва, папочка не услышит… — глухо произнес Родэн, проводя жаркими губами дорожку по шее от уха до ключицы. Резко потянул вниз мои джинсы сразу с трусиками.
— Чертовы штаны, я бы их запретил, — прошипел Макс, буквально сдирая их с меня дрожащими руками. Узкие джинсы отказывались подчиняться и моментально исчезать. Из меня опять вырвался неуместный смешок. Родэн зарычал, его тут колотит от нетерпения, а ей весело.
— Еще раз хихикнешь, я и тебя отшлепаю, — зашептал мне в ухо, вдавливая всем своим весом в стену, ловя губы жадным ртом, показывая языком, что хочет сделать совсем другой частью тела.
Я услышала, как щелкнула пряжка ремня, потом молния, и Макс, подняв меня, сразу до упора насадил на свой член, выбив протяжный жалобный стон. Смеяться сразу перехотелось, все тело начало трясти от беспощадных глубоких ударов, рождая тягучую зудящую пульсацию внизу.
— Чёё-ёёрт, — все что я могла теперь произнести, впиваясь когтями в его свитер. Он даже раздеться не удосужился, просто ширинку расстегнул.
Макс уперся лбом мне в лоб, вперив тяжелый взгляд, его зрачки были слишком близко, они двоились и расплывались, затмевая остальной мир, оставляя только эти глаза и ощущение долбящего члена, растягивающего все внутри.
— Внуши мне что-нибудь, — вдруг хрипло попросила я.
Макс сразу отодвинулся:
— Нет, — отрезал он, подхватил меня за ягодицы и понес на кровать. Скинул с себя, начав наконец раздеваться, наблюдая, как я тоже стаскиваю через голову оставшуюся на мне кофту.
Наконец со своей одеждой я разобралась и потянулась, обнаженная, пробегая пальчиками по шее, груди, животу, все ниже…
— Внуши, — повторила я, ловя его лихорадочный взгляд, поглаживая влажные складки, смотря, как он смотрит. Мне вдруг захотелось узнать как это.
Макс судорожно сглотнул, следя за рукой:
— Ты потом меня загрызешь, а мы еще и не дома, — не своим голосом возразил Родэн.
— И долго буду грызть?
— Часа три точно, — Макс тоже справившись со своей одеждой навис надо мной.
— Всего-то, Макс, внуши, — я провела рукой по его груди, скользя по животу, повторяя рукой путь, только что проложенный по моему телу. Когда пальчики сомкнулись на бархатистом горячем члене, Родэн схватил меня за подбородок и в глазах мелькнули золотистые искры.
Комната моментально поплыла как в тумане, из памяти вылетели слова, только что произнесенные здесь, вылетело вообще все, не осталось ни одной, даже самой простой мысли, а на расчищенную выженную пустыню внутри начали накатывать пришлые волны, затапливая все вокруг, волны чистого экстаза, из горла вырвался животный стон, тело затрясло мелкой дрожью. Я сейчас умру, просто умру.
Где-то на периферии сознания ощутила, как Родэн закинул мои ноги себе на плечи и вошел. По телу сразу разлилась сладкая патока, как хорошо, лишь бы это просто не кончалось. Никогда. Жесткие толчки отдавались в каждую клеточку навязчивым удовольствием. Между ног как-будто зудело, казалось, если он остановится, что-то страшное произойдет.
Я плохо понимала, что он делает, просто утопала в накатывающих спазмах, то крича, то плача, то смеясь, то умоляя остановиться, потому что больше не могу двигаться, то умоляя продолжить, потому что больше не могу ждать. Мне просто хотелось, чтобы Макс был во мне, был везде, растечься лужицей у его ног, спеть оду его члену и зажечь вечный огонь рукам. Я впивалась в него всем телом, пытаясь слиться, царапая до крови влажную спину, собирая губами аромат кожи, обвивая ногами, не давая отстраниться. Пару раз он хрипло жаловался "я больше не могу, чертова сучка", ловя жадно ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Но я снова притягивала его, целуя везде, вбирая в себя член, извиваясь как змея, и бешеная пляска продолжалась…и продолжалась…и продолжалась.
Я не знаю сколько времени прошло, но сознание постепенно начало возвращаться, я ощутила, что лежу
