Сидни невольно залюбовалась юношей. Его лицо загорело на солнце до золотисто-коричневого оттенка, глаза по контрасту казались особенно светлыми. Тело у него было гибкое и стройное, он двигался с плавной, неторопливой грацией. Находясь в состоянии покоя, он имел привычку расслабляться, но при этом не скрючивался и не сутулился, а как будто сворачивался грациозным движением, как цветок, закрывающийся на ночь. Покрытые шрамами и мозолями руки были очень красивы.
«Какая благородная форма, – подумала Сидни, – узкие, вытянутые ладони, стройные, удивительно ловкие пальцы». Высокий, худощавый, широкоплечий, с длинными и сильными ногами – он невольно Притягивал в себе внимание, но при каждом взгляде на него ей сразу же вспоминались фотографии. Те, где он был снят обнаженным. Несмотря на худобу и бледность, несмотря на испуг в лице, который он так отчаянно пытался скрыть, Найденыш был красивым мужчиной. В полном смысле слова.
Сэм уже успел сложить все свои флажки обратно в жестяную коробку и теперь вскочил на ноги.
– Я пошел купаться, – бросил он через плечо, обращаясь к Сидни и округлив глаза, как заговорщик.
Сидни предполагала, что уж кому-кому, а Сэму тот подлый трюк, который они собирались разыграть, наверняка должен был показаться не менее отвратительным, чем ей самой, но она ошиблась. Сэм решил, что это будет забавно. «Не бойся, Сид, – заверил он сестру, – Ланс не станет обижаться. Он потом поймет, что это просто такая игра».
Может быть. Глядя, как Сэм входит по щиколотку в полосу прибоя, она от души понадеялась, что он прав.
Найденыш тоже поднялся на ноги. Он стоял и смотрел на противоположный берег озера, а поднявшийся ветер надувал парусом белую рубашку у него на спине и трепал спутанные черные волосы. Сидни хотелось знать, о чем он думает, глядя на далекий горизонт. Вспоминает о своем доме? В эту самую минуту он повернулся и посмотрел на нее, возможно, ощутив ее пристальный взгляд. Движимая каким-то непонятным порывом, Сидни подвинулась на одеяле и похлопала по освободившемуся месту рядом с собой.
– Не хотите ли присесть?
Если не считать того краткого мгновения в саду, она еще ни разу не обращалась прямо к нему. И вот теперь, когда он принял приглашение и сел с ней рядом, она вдруг засмущалась, не зная, что сказать. Ею владел вовсе не страх. Она не боялась молодого человека, но все-таки не могла с чистой совестью сказать, что ей совсем-совсем не страшно. Он никогда бы не причинил вреда Сэму, в этом Сидни была совершенно уверена. Но она не могла сказать того же самого о себе. О, нет, разумеется, не в гневе или в каком-нибудь внезапном и неудержимом проявлении своей так называемой «животной натуры» – этого она не опасалась. Но вот как насчет полового влечения? В нем все же ощущалось что-то дикое, хотя он носил ботинки, ел апельсины и играл на песке с ее братом. Несмотря на все повадки, выдававшие его трогательную чистоту и наивность, он все-таки был мужчиной. И он знал, что она – женщина.
Тут Сидни бросила на него взгляд и… поймала его на месте преступления. Это было уже не в первый раз. Он тотчас же отвернулся и начал деловито расправлять загнувшуюся бахрому пледа. Но он был не настолько невинен. Откуда ему известно – вот чем ее отцу следовало бы заинтересоваться! – что разглядывать женскую грудь, да еще и попасться на этом, считается нарушением правил этикета в человеческом обществе?
Сидни почувствовала, что краснеет. Установившееся между ними молчание из неловкого превратилось в невыносимое, потому что теперь оно было заряжено плотским притяжением.
– Прекрасный день, – бессмысленно пролепетала Сидни. – Вам так не кажется? Он задумчиво посмотрел на нее. Она подняла голову.
– На небе ни облачка. В Англии беспрерывно лил дождь, зато в Италии стояла чудесная погода. Я ездила туда со своей тетей.
Сидни беспомощно улыбнулась, чувствуя себя неискушенной наивной девочкой.
– Мы три месяца путешествовали по Европе. Для меня это было тяжелое время. Мне… было одиноко, понимаете? Конечно, я тосковала по дому, но не была уверена, что дома мне станет лучше. Мой муж… Я была замужем, но он умер. Утонул, когда мы плавали на яхте.
Она вдруг рассмеялась и покачала головой.
– Простите, я сама не знаю, зачем я… «…с вами разговариваю», – чуть было не сказала Сидни, но это прозвучало бы непростительно грубо.
– Ланс… – смущенно начала она снова. – Это неудачное прозвище, не так ли?
Проведя пальцем по полированной ручке зонтика, она призналась:
– Просто ума не приложу, как мне вас называть. Я слышала, что, когда вас нашли, вы все время говорили, что потерялись. – Тут Сидни заглянула ему в глаза и улыбнулась, внутренне ужасаясь своему безрассудству. – Это правда? Как это все случилось?
Ее улыбка медленно растаяла. Она замерла, завороженная бурей чувств на его побледневшем, вздрагивающем от напряжения лице. Ничего подобного ей раньше видеть не приходилось. Его глаза страстно молили ее о чем-то, требовали чего-то. Вот он крепко сжал губы. А потом еле слышно произнес:
– Майкл. Сидни смотрела на него в упор. У нее волосы шевельнулись на голове, прервалось дыхание. Она напряженно ждала, страшась, что не расслышала, неправильно поняла, и молила бога, чтобы он сказал это еще раз. Но в этот самый миг раздался крик Сэма. Найденыш стремительно вскочил на ноги и бросился бежать. Сидни последовала за ним с тяжелым серд'цем: происходящее было ей ненавистно. Сэм размахивал руками в воздухе примерно в пятнадцати футах от причала, крича что было сил:
– На помощь! На помощь! Я тону! Сидни и Найденыш остановились на краю причала.
– Я не умею плавать! – воскликнула она. – Я не умею плавать!
По крайней мере ей не пришлось притворяться расстроенной, она действительно была в отчаянии.
– Помогите! Спасите меня! – надрывался Сэм.
Он очень убедительно заглотнул побольше воздуха, потом зажал себе ноздри пальцами и ушел под воду.
Юноша явно колебался – этого Сидни от него не ожидала. Напуганный, ставший как будто неуклюжим от страха, он лихорадочно оглянулся назад в поисках 0'Фэллона, но сторожа нигде не было видно. Сидни мельком встретилась с ним взглядом, и мучительный испуг в его глазах подсказал ей то единственное, чего она никак не могла предположить. Но не успела она хоть что-нибудь предпринять, как он прыгнул в воду.
И камнем пошел ко дну.
– О, мой бог! Сэм, – вне себя от ужаса закричала Сидни, когда ее брат вынырнул, – он не умеет плавать! Он не умеет плавать! Сэм устремился на крик, и ее охватила настоящая паника.
– Нет! Нет! Не приближайся к нему!
Найденыш утонет и со страху утопит Сэма вместе с собой. Сидни в панике оглянулась назад.
– Помогите! – закричала она что было сил.
Никто не пришел на помощь, никто так и не показался из-за деревьев. Отец, Чарльз, 0'Фэллон, – все они думали, что это часть спектакля! На ней было слишком много одежды, этак она чего доброго потонет, как топор. Разрывая и сдергивая с себя юбку и многочисленные нижние юбки с оборками, сбрасывая туфли, Сидни поняла, что у нее нет времени возиться с пуговицами. Оставшись в английской блузке с длинными рукавами, в шемизетке, корсете из китового уса и батистовых панталонах, она прыгнула в воду.
