ползла короткая рваная линия, будто силы в самый последний момент отказали умирающей матери.
- Она, наверное, хотела, чтобы вам было отправлено это письмо, но… Но этого никто не сделал, - голос Родольфа звучал неестественно ровно. – Если бы вы получили его в том году…
Я покачал головой. В том году я был осужден на пожизненное заключение как раз за то, что под чужим именем провернул в замке Беркана. Лишь благодаря заступничеству пра Михаря, мне заменили тюремное заключение подпиской о невыезде. Меня обрекли на вечное проживание в Больших Звездунах. Если бы я получил это письмо девятнадцать лет назад, я бы не смог доехать до Брезеня. А если бы и рванул туда, кто знает, чем обернулось бы дело.
- Что теперь гадать? Но как ты нашел именно меня?
- Случайно. Я искал Йожа Беллу и… и все открылось.
- Понятно, - я повертел в руках старое письмо, бережно свернул, стараясь не повредить потрепанную бумагу. – И… что ты собираешься делать теперь?
Даже несмотря на темноту, я увидел, как щеки юноши заливает румянец.
- Я… не знаю. Можно мне… остаться у вас? – закончил он еле слышно.
Признаться, я ожидал чего-то подобного, но все равно опешил. Мне вот только юношей под рукой не хватало. Впрочем, юношей-то как раз хватало и даже с лихвой. Через несколько дней, когда завершится вся эта чехарда с приемной комиссией, когда избранники обустроятся, а неудачники вернутся восвояси…
А это мысль!
- Послушай…э-э… Родольф, - я присмотрелся к юноше, одновременно машинально активируя ночное зрение, чтобы отследить малейшие изменения в выражении его лица. Все-таки мы с ним совсем мало друг друга знали, - я не смогу… принять тебя к себе.
Он как-то сразу весь напрягся и сник одновременно. Хотя внешне это никак не сказалось – если бы не едва уловимые всполохи в ауре, вообще нельзя было понять, что чувствует молодой человек. А он прекрасно умеет владеть собой!
- Нет, ты меня не так понял. Я… ты посмотри на меня! Я – священник, инквизитор, причем не самого последнего ранга. Мог бы и дальше двигаться по карьерной лестнице и сейчас считался бы кандидатом в магистры… Да я по выслуге лет уже без пяти минут магистр, если уж на то пошло! Там остались чистые формальности вроде собеседования и вступительного взноса…
- Если дело в деньгах, то…
- Нет! – перебил я излишне, может быть, торопливо. – Дело в том, что я не хочу. Инквизитор-некромант, это… это такая ересь! Ведь от магистра до великого магистра и ректора университета богословия один шаг. А это – управление всеми отделениями Инквизиции Империи и влияние на инквизиторов других стран. Такого нарушения равновесия, даже если я буду сидеть сложа руки и не пытаться вмешиваться в дела моих подчиненных и менять политику Ордена, не допустит само Мироздание. Боги будут против, если говорить яснее. Нет, я не собираюсь становиться кем-то значимым. Меня, по большому счету, втянули в это дело против моей воли, и я до последнего буду сопротивляться всем попыткам протолкнуть меня наверх. Рядовым инквизитором вошел в Орден, рядовым и помру, если что.
- Тогда…
- Все намного проще. Идем.
Я коснулся его локтя. Странное ощущение. Одновременно близости – и полной отстраненности. Рядом со мной стоял мой сын – слабо переливающиеся всеми оттенками голубого и зеленого слои его ауры говорили о том, что юноша не врет. Даже если солгали ему, подменив младенцев – опять? – он-то сам не сомневается в истинности сказанного. Но если это так, то…
Ладно, об этом позже.
До калитки оставалось пройти несколько шагов. Я свободной рукой на ходу достал ключ, привычным жестом – ночное зрение никуда не делось – вставил его в замок, потом, закрывшись локтем, быстро сделал парочку пассов. Да, слегка лукавлю. Да, немного усовершенствовал запирающий механизм. Но ведь ключ могли украсть. Я его мог потерять, с него можно было снять слепок и кто знает, кто в таком случае может им воспользоваться. Мне и так уже была дарована неимоверная привилегия свободного доступа в монастырь. Не хотелось злоупотреблять, чтобы ее не отняли.
В замке мягко щелкнуло, и он открылся. Мы проскользнули на территорию монастыря.
Тут, в тени каменных стен, было так темно, что даже я приостановился, перенастраиваясь, а Родольф сделал пару шагов и тут же обо что-то споткнулся.
- Ой!
- Осторожнее, - я крепче схватил юноша за локоть. – И спокойнее. Не ори.
- Где мы?
- В монастыре, где же еще?
- В монастыре Инквизиции?
- А ты чего ждал? Если ты искал меня именно тут, должен был знать…
- Должен, - кивнул тот. – Просто я думал, что это… ну… иносказание такое. Фигура речи. Или просто-напросто ориентир…
- Понятно. Но, как видишь, все намного буквальнее. Я действительно живу на территории монастыря. У меня там своя келья, хотя и в институтском общежитии я могу претендовать на комнату.
Да, причем ту самую комнату, которую когда-то занял, когда несколько лет назад, выполняя задание Инквизиции, внедрился в педагогический коллектив Института*. Несмотря на то, что с течением времени состав педагогов изменился – одни ушли, другие пришли, - это место по-прежнему оставалось за мной. Правда, ночевал я там хорошо, если одну ночь из пяти.
(*См. «Мемуары рядового инквизитора. Учитель под прикрытием»)
- Но здесь мой дом…
Не скажу, что самый любимый, но я как-то привык. Человек такая скотина – ко всему привыкает. Нам главное что? Чтобы была стабильность. А стабильно все хорошо или стабильно все плохо – вопрос второй.
Моя келья находилась недалеко. Один из двух корпусов монастырского общежития располагался возле самой крепостной стены, вплотную примыкая к конюшням и солодовне. С той стороны как раз потянуло сладковатым душком дрожжей, и я услышал мягкое бурчание живота.
- Ты голоден?
- Нет-нет, - быстро ответил Родольф. – Просто…
- Просто, ожидая меня, забыл поужинать. Да и нет поблизости от нас трактира. А заглянуть в монастырскую лавку у главных ворот ты не догадался?
- Догадался. Но там сказали, что бесплатно кормят только нищих…
- И ты обиделся? На «бесплатно» или на «нищего»?
- На «нищего», конечно же! Я рыцарь!
- Ага? И кто тебя посвятил?
- Кузен Яго.
- Яго? Яго Беркана?
