лагер, на горизонте, планете подобной, восставало красное пятно.
— Тут нет горизонта, помнишь?! — прокричал мне Март сквозь грохот The Malboro Men из колонок. — Есть только земля, и как только земля соединяется с небом, там, вдалеке, и есть дом виртуальности.
Я учёл его коррективы. Хорошо, из под земли, там, где кончается дальнозоркость моего взгляда, за скрытыми лесными массивами, восставало из виртуального порождение кибергнозиса.
— Ну, понеслось. — Сказал Ый, поднимаясь с бутылкой пива в сторону мангала. — Продолжай смотреть в горизонт, Громосвет, не упускай коммунмаркетполис из виду.
— Он может исчезнуть?!
— Только из нашего вида, мы-то давно привлекли его внимание. Этих лядских киберов больше обычного! Март! Март, сука! Откуда у нас в Казани столько анкаперов?!? — Ый запихнул небольшой кусок мяса себе в рот, после чего взял малосольный огурчик и направился через весь салон к складу в багажник. Оттуда, из под обоза на примятой траве, он достал, по всей видимости, антинекроастротроп, так как видеть я этого в тот момент однозначно не мог. — Я сейчас им, гадам, покажу! Громосвет!
— А?!
— Громосвет! Загадку хочешь?!?
— Попробую!
— Отлично! Есть такое мнение, слышал я его от одного учёного, мобильность ещё изучает, что тот, кто владеет будущим — управляет настоящим! Как тебе?!
— А в чём загадка?!?
— Он, вроде, американец! У них есть несколько времён! — Ый встал на краю обрыва и развернул в руках антинекроастротроп. — Включая и времена будущие! Это ещё в началке проходят! Как думаешь, о каком “future” говорил этот хрен?!?
— Обо всех трёх! — услышал я ответ Марта.
— Нет, нихрена! Ни о каком будущем он не говорил! В этом вся соль!
— Хреновая загадка!
— Сделай музло погромче, сейчас интереснее! ВОООО!!! Я ГОВОРЮ, ЧТО ОН БУДУЩЕЕ ВЗЯЛ КАК МИФ! ТИПО БУДУЩЕГО СЕЙЧАС НЕТ, НО ОНО ПОТОМ, И ВОТ ОНО УЖЕ, И ТЫ ТАКОЙ ВААААУ! — басы в колонках были выкручены практически до упора, машина ехала порядка девяноста километров в час, двигаясь уже давно за чертой города. — ВОТ! БУДУЩЕЕ У НЕГО НИХРЕНА НЕ БУДУЩЕЕ! У НЕГО ЕГО НЕТ! ОН ТУПО ГОВОРИЛ, ЧТО КТО ВЛАДЕЕТ МИФОМ, ТОТ И ВЛАДЕЕТ НАСТОЯЩИМ! ЗАЦЕНИ!
Ый вознёс собственную руку над пустующим под его ногами пространством обрыва, из ниоткуда выхватив жезл, после чего плавным движением руки стал чертить им в воздухе некоторую схему, в пространстве расставляя акценты того, где именно острие жезла должно быть остановлено; было похоже, что чертит он нечто схожее с восьмиугольной звездой. Интереснее было то, что всякий раз, как острие жезла опускалось ниже земли, а после возносилось в поле видимости, оно вбирало в себя некоторую пламенную эмульсию, как перо, которое вбирает в себя чернила. Этим пламенным огнём и светилось начертаемое, и видел я где точки были жирнее, где линии были тоньше, где завершался ход рисунка.
— Всегда завораживает. — сказал Март, подошедший ко мне сзади, держа в руках тарелку с прожаренным луком и вилкой, которую тот мне протянул. — Обрывы — одни из лучших мест для комбучи. Выглядят они эффектнее.
Пламя воцарилось пурпурным огненным шаром перед Ыем, который вернул себе в рот взятый огурец, после чего снова потянулся через весь салон в багажник, откуда достал пиво. Щёлкнув банкой, шар полетел в сторону нарастающего коммунмаркетполиса, уже полностью вышедшего из виртуальных недр плоской Стороны. Открытая банка была отдана мне, я с превеликим удовольствием возложил себе деревянную вилку с яблочным луком себе в рот, и на первом глотке летящий шар Ыя преобразился в крылатого чёрного гада, расправившего свои пиксельные крылья и разверзнув пасть.
— ПОВОРАЧИВАЙ НАЗАД! — выкрикнул Ый Марту, перебивая гремящий дисторшн. — ИНАЧЕ ИНЕТ ПРОПАДЁТ!
— А НАХРЕНА НАМ ИНТЕРНЕТ?!? ОНИ УЖЕ И БЕЗ НЕГО НАС ВИДЯТ!
— НУ ТАК МУЗЫКА-ТО!
Подул тёплый ветер, когда я отвернулся от обрыва и пошёл чистить вяленого леща. Однако ветер усилился и невидимый источник света иссякся, а голубое небо вмиг стало желтеть. С желтеющим небом цвета пространства становились вычурнее и единообразнее, перетекая в свои кислотные формы, и вот, спустя тройку минут, всё пространство стало кислым и бушующим, от чего пришлось леща взять с собой и чистить его на обрыве.
— ГРОМОСВЕТ! МЫ ИХ ЗАПЕРЛИ! ИМ НИКТО НЕ ПРИДЁТ НА ПОМОЩЬ! МЕНЯЙ СЕЙШН! ТОЛЬКО СДЕЛАЙ РЕЗКИЙ ПЕРЕХОД! И БЕЗ СЛОВ!
Мои пальцы впопыхах пролистали рекомендации; я разумом поглощал обложки с ассоциативной скоростью анализируя то, что покажется мне наиболее контрастным в актуальном положении. Забавно, но самым подходящим из предложенного оказался Peste Noire.
В пределах ангельского кода
На раскалённой сковороде бытия лежит сахарный человек, карамелизируется. Это — символ текущего здесь..
Почему мы здесь? Зачем? Нас не любят? Мы грибы? Типо… Типо чё… Типо нахрена… Типо, — ну зачем мы тут?
— Громосвет… Вставай, Громосвет… Громо! На кой ты тут разлёгся!?!
И пусть себе кричит. Если это то, что и есть коммунмаркетполис, тогда я тут причём… Сидел на шашлыках… норм было.
— Пиво будешь?!?
А как же нет, буду, — мы знаем, что мы знаем это. Значит что? Значит, что нужно больше констатаций, чтобы меньше свободы было.
— МАРТ, НЕСИ ПИВО!
— ГРОМОЗДЕЦ, ПЕЙ!..ГРОМ, НУ КАК?!?
— Полегчало… — Я поднял свой взгляд на пыхтящего Ыя, нависающего надо мной сверкающе-бледной, точно снег, головой, что на контрасте с его яркой красной шляпой не давало мне за доступные секунды своевременно осмотреться. — Мы где?
— В КОММУНМАРКЕТПОЛИСЕ!!!
— А Март где?
— ТАМ!!!
Март действительно стоял там, посреди холла, мощенного в фиолетовую прямоугольную плитку метр на два.
— Встал?!
— Да.
— Хорош. Сейчас самое интересное.
А что интересное? Рельсовые коридоры? Кислые холлы? Следует ещё выпить.
— Мы где?
— ПОВОРАЧИВАЙ!!! НУ, аккуратнее, ну… Мы почти дома.
— Я вижу, что улицы знакомые. А здесь мы где?
— Громо, не смей даже там думать. Думай только здесь. ТАМ — их сила. Ты уже нас сделал там, и хорошо. Оставляй треклист, сейчас до дома доберёмся.
— А шашлыки?
— Забираем с собой.
Уже хорошо; но меня не отпускало. За обессмысленностью обыденных треков впервые за долгое время я почувствовал то самое причастие к тому авторскому слогу, что чувствовал лишь единожды в определённых годах. А какая обессмысленность сейчас? — нет её.
— Парни, ну что, это было суперово!
— Да. Жаль, что тебя так вырубило с КМП, Громо, не устояли твои ноги.
— Не к году перья. Какие дальнейшие планы?
— День-другой у нас, потом обратно в Мск.
— Меня тошнит…
— Давай не робей, Гром, в таких обстоятельствах и не так укачает.
— Теперь-то хоть можно включить телефон?
— Теперь можно!
Минут с десять мне доводилось только и перезагружать своё сеносорное чудо, покуда я в окончании не выключился
