аппетитный запах, что вся команда только и делала, что вертелась около кухни, а в момент раздачи готового супа все встали в очередь. Кастрюлю «расхватали» за день – съели сразу по две тарелки, потом еще до ужина – по тарелке, а то, что осталось, съели на завтрак. Для нас, «поваров», это наивысшая похвала.
Один из самых «офигительных» моментов в регате – это старт. Одна моя знакомая, участвующая в гонках, на вид просто воздушная особа, в момент старта выдала такое крепкое «словечко», что я его лучше опущу. Регата проходила неделю. И каждый день утром, а иногда и два раза в день был старт. Можно и привыкнуть, но это невозможно. Мне кажется, во время старта все волновались, но не было среди всех нас спокойных и равнодушных. А момент действительно очень напряженный: до начала гонки считанные секунды, и надо рассчитать все так, чтобы на сигнал начала гонки оказаться на самой стартовой линий и первым или среди первых рвануть!
В этот момент всем, кто находился на судейском судне, наше судно казалось маленьким-маленьким, а кружащие вокруг нас яхты, готовящиеся к гонкам, огромными рыбами, белыми с синими плавниками (у нас яхты были белые, а паруса темно-синие). И вот они, эти рыбы, начинают кружить вокруг нас, и круг все сужается, а этих огромных рыб становится все больше и больше. Старт! И все яхты, виртуозно маневрируя, чтобы не столкнуться друг с другом, устремляются в маленькое узкое горло для пересечения визуальной линии между нашим судном и желтым буйком, которая и есть стартовая линия.
На каждой яхте, в том числе и на командирском судне, роли заранее распределены, на всех возложены те или иные обязанности, но все выступают единой командой и беспрекословно подчиняются только одному человеку – капитану, или шкиперу. Я же, попав на командирское судно, можно сказать, в последнюю очередь, наслаждалась свободой, потому что на нашем судне все обязанности были распределены тоже заранее и на меня просто не рассчитывали, т. е. обязанностей не хватило. Поэтому я большую часть времени была предоставлена сама себе. Я вертелась и крутилась во все стороны, стараясь все увидеть, все запомнить и все попробовать.
Сначала меня очень привлекла маленькая лодочка. Эта маленькая резиновая моторная лодочка, которую называли «тузик», была атрибутом технической помощи. Вся ответственность за техническую поддержку была возложена на Сашу. Объезжая все яхты на своем «тузике», Саша выглядел очень и очень. Представьте: «тузик» несется с большой скоростью, Саша стоит за рулем-штурвалом, именно стоит, на голове у него бандана с развевающимися на затылке хвостиками, майка с открытой грудью и без рукавов обнажает огромные бицепсы с экзотической татуировкой. Как вам? По-моему, потрясающе.
Несмотря на столь грозный вид, Саша добрейший человек, а техническая помощь в его лице на «тузике» – настоящая опора для всех яхтсменов на регате, под его присмотром никому не было страшно. Страшно было только мне, когда я упросила адмирала и Сашу покатать меня на «тузике». Наблюдая за «тузиком» со стороны, мне казалось, что катание на нем будет просто приятной морской прогулкой на моторной лодочке. Саша там трудится-рулит, а ты сидишь себе сзади и ни о чем не думаешь, только лениво рукой проводишь по воде, как бы проверяя: а как сегодня вода, хороша? Но почему-то кататься мне тоже надо было стоя, а держаться при этом надо было за веревочку (Саша, хоть и катался стоя, но держался за штурвал), привязанную к жесткой раме. На резиновой лодочке это единственная, не считая штурвала, жесткая конструкция. Веревочка есть веревочка, держась за нее, я болталась на конце этой веревочки влево, вправо, вниз, вверх. А Саша направлял «тузик» по волнам, все время прибавлял скорость и кричал: «Кайф!» Мне было очень как страшно! Казалось, еще одна жесткая, как доска, волна (волны, оказывается, бывают не мягкие и ласковые), и я вылечу из «тузика» в холодную-холодную голубую воду Адриатического моря. Чудом все обошлось. Конечно, я старалась держаться изо всех сил и даже вспомнила в тот момент, как пробовала джигитовку на лошади. Был период в моей жизни, когда я каталась верхом. Причем верховая езда так сильно меня увлекла, что я каталась практически каждый день. Девчонки, которые катались со мной и тоже не могли оторваться от лошадей, говорили, что катание на лошадях – это наркотик: раз попробовал, и уже никогда не бросишь это увлечение. Да, катание верхом доставляло мне огромное удовольствие. Пробовала я и джигитовку. Но у меня это как-то не пошло. Стоишь на лошади и стараешься держать равновесие и пружинить ногами в такт движения, идущей рысью лошади. В общем, все получалось, но очень высоко и поэтому страшно. И вот, катаясь на «тузике», я старалась крепко держаться за веревочку и пружинить ногами при каждом взлете и падении лодочки с волны на волну, ну, прямо как на лошади.
Да, действительно, это был «кайф»! Проверив таким образом меня на прочность – я удержалась на веревочке, – в последний вечер Саша, по всей вероятности, решил еще раз меня испытать и угостил каким-то напитком, который для меня оказался просто «гремучей смесью». Я потом с трудом нашла свою лодку для ночевки. Саша, я, конечно, «смелая», «храбрая» и пока еще достаточно «устойчивая», но совсем не такая, как ты. Да и чистого веса во мне, наверное, в два раза меньше, чем у тебя. Это к тому, что воздействие на организм количества и градусов, принимаемых внутрь напитков, напрямую зависит о массы тела. Так что твой второй эксперимент надо мной, скорее всего, удался, но не для меня.
Пока я ловила «кайф», мой штурман вместе со своей командой участвовал в соревнованиях. Не все удачно у них получалось, но они не пропустили ни одной гонки, и всегда, чтобы ни случалось, приходили к финишу. Вопрос – когда? Нет, не «когда», а какими? По-моему, это не имеет особого значения. Первыми, последними или предпоследними. Они молодцы. На их лодке было три девочки (не потому что они маленькие, а потому, что «девочки») и три мальчика. Из них четыре человека – первый раз, пополам – две девочки и да мальчика. Конечно, им пришлось нелегко. Шкипер кричит грозным голосом: «Травить грота фал!» А ему в ответ: «Вова, это красненькая или синенькая?» У них был хороший шкипер, он никого не выбросил за борт. Просто после такого ответа «ор» усиливался и усиливался многократно, только и всего. Но, к сожалению, скорость лодки не находится в прямо пропорциональной зависимости от усиления «ора», а скорее, наоборот.
