и холодная на вид чугунная решётка камина, к которой лучше не прикасаться рукой, обожжёшься, такие же резкие, словно в космосе, тени от мебели, скрывающие от взгляда тёмные уголки со всеми их маленькими секретами. Неизменный, нарочито грубо отёсанный камень стен, деревянный пол, и устилающие его островки искусственных шкур. Портреты на стенах, чьи монументальные рамы загораживают полотна от света горящих поленьев, делая портреты эволэков и кураторов почти что зловещими.
Кажется, только закрой глаза, открой снова, и появятся перед взором все восемь юных кицунэ, снова заполнится пустота зала неторопливыми откровенными разговорами уже почти перешедших на «ты» наставников и подопечных. Так же, увлечённый жарким спором, он упустит важный момент начала традиционной чайной церемонии, так же, как и тогда, рассерженная на его невнимательность, но не подающая виду Афалия сама принесёт тяжёлый поднос. Снова негромко зазвенят фарфоровые чашечки и блюдца, занимая положенные места на круглом столике с низкой ножкой. Опять Александр, обмотав руку полотенцем, повесит над живым огнём огромный котелок и тут же водрузит в центре стола самовар с золотистыми, раздутыми от самодовольства боками: вон я какой! Настоящий барин!
Но это только кажется…
Элан даже не смотрел на часы, и сколько он простоял так, молча ища в пустоте помещения призраки прошлого, сказать было трудно, может час, а может три? Только мягкая поступь за спиной заставила его встрепенуться: уши резко повернулись на звук, следом и шея, но когда лисьи глаза прорезали тьму коридора, кицунэ вернулся прочти в ту же саму позу, только подогнул левую ногу, давая ей отдохнуть.
Амидел, немного растрёпанная, в плотно запахнутом халате, как ни в чём не бывало, прошлась к камину, и под её телом тяжело выдохнул древний диван. Такая же молодая, как и при первой встрече, голубоглазая куколка с русыми волосами чуть склонила голову на бок, с интересом разглядывая своего приятеля:
— Вообще-то реабилитация подразумевает иное поведение наставника. Твоё угнетённое настроение может плохо повлиять на девочек. Может, возьмёшь себя в руки?
Она честно выполнила клятву, став другой: скандальная и взбалмошная девчонка ушла навсегда в другую физическую оболочку, уступив место зрелой, мудрой женщине, не стареющей ни телом, ни душой. Настоящая богиня электронной вселенной уже больше дюжины лет не произносила ни единого нецензурного слова, не повышала голос, не сыпала во все стороны остротами, полными презрения и желчи.
— Я не погружаюсь в меланхолию в их присутствии, — негромко возразил Элан, хоть это и было не совсем правдой, даже не зная, радоваться или расстраиваться тому, что его печальное одиночество оказалось столь внезапно прерванным. — К ним стремительно возвращается жизнелюбие, ты же сама видела.
Он, наконец, оставил несчастную стену в покое и подсел к своей давнишней подруге. Они с минуту посидели, глядя на весёлый танец языков пламени. У огня своя жизнь, короткая, но бурная, и он не может тратить время на философские размышления, радуется каждой минуте, что дарит скупая судьба. А вот человек так не может.
— Да, — чуть склонив подбородок, согласилась Амидел. — Отработанная система даёт прекрасный результат. Как всегда.
Как всегда? Нет, с той самой роковой, столь же необычайно тёплой, как и нынешняя, зимы всё иначе. Лис часто говорил со своей электронной подругой даже более откровенно, чем с Ольгой, и сейчас, в тишине пустого зала, не стал ни юлить перед ней, ни лгать самому себе:
— Я в последнее время часто замечаю странные поступки за собой.
Амидел, не отрывая глаз от волшебного танца красного зверя, тихо спросила:
— Какие?
Элан закинул ноги на подлокотник, пристроив голову ей на колени:
— Я словно мысленно прохожу путь, который предшествовал Кровавой Субботе. Не очень большой отрезок, но и не маленький. — Кицунэ сморщился, нервно дёрнулся свесившийся с дивана хвост. — Примерно год до трагедии.
— Как ты это ощущаешь? — Она склонила своё лицо, пальчики огладили коротко стриженные, скорее пепельные, чем рыжие волосы.
— Я просто оказываюсь в разных местах, где происходили те или иные события, предшествующие кровавой развязке, — продолжил Элан каким-то отсутствующим голосом. — Причём моё появление, неважно где, в «Повороте», Белограде, на аллеях ИБиСа, везде, происходит точно в той же последовательности, как и тогда.
Богиня электронного мира не могла и не умела принимать никакие вещи, не имеющие логического объяснения, но развитие сознания зашло очень далеко от стандартов языка машинных кодов.
— Думаю, ты подсознательно проделываешь этот путь. Тебя просто тянет туда по какой-то причине, а если есть желание, то способ оказаться в нужном месте и в нужное время найдётся.
Лис не пошевелился, только губы едва заметно дрогнули:
— Возможно…
Его взгляд остановился на люстре с батальоном оплывших свечей и медленно, словно считая звенья, заскользи по цепи, удерживающей тяжёлые кольца метрах в трёх от пола. Где-то под лепниной потолка и стены спрятана мудрёная система блоков и противовесов: можно покрутить за небольшой штурвал у входной двери, и люстра опустится чуть ли не к самому полу. Зажечь свечи, и покрутить штурвал, выполненный на морской манер, но уже против часовой стрелки, и цепь снова уберёт гирлянду трепещущих огоньков к белоснежному куполу.
— Это немного странно, — нарушила молчание Амидел, — ведь в этот год — не годовщина трагедии. Ты даже на десятилетие не был так…
Она немного запнулась, но продолжила:
— Подавлен. Я даже так готова выразиться.
Кицунэ не стал бы возражать, ведь каждая дата, разорвавшая его жизнь на «до» и «после», отдавалась болью не заживающих ран, но в этот раз всё было иначе:
— Нет, тут что-то другое. Это не просто осознание утраты или невозможности повернуть время вспять. Меня что-то тревожит.
— Что? — Голубоглазая куколка едва касалась кончиками пальцев острых ушей.
По мере развития разговора Элан оживал. Вот и сейчас, он уже расслабился и непринуждённо пожал плечами:
— Не знаю, но лёгкая тревога преследует меня постоянно. Да и Лесавесима какая-то беспокойная стала.
Полуночница прикрыла глаза, но через миг распахнула их вновь:
— Она на крыше северной башни, прямо над нами, и тоже не спит.
Кицунэ задумчиво повёл ушами:
— Если бы не «Блокада», может, сумел бы сказать более определённо?
Красивое личико молодой женщины расплылось в тёплой улыбке:
— Даже не думай об этом. Тебе в молодые годы и так хватило общения с Океанесом. Не зря ставится барьер для контактёра, и по возрасту, и по числу погружений, сам знаешь всё прекрасно без моих подсказок.
Элан уже отчаянно зевал, сон, наконец, начал брать верх над всеми тревогами и сомнениями:
— Ладно, завтра спрошу Диолею, она посильнее в этих делах.
Он сделал попытку подняться, но тёплая рука богини прижала к
