Его спас вызов в кабинет прокурора — генерального прокурора, — где его проинформировали о новом скандале — варварской эксгумации тела полковника Маннока. Четкая связь с убийством профессора Смитона вроде бы не просматривалась, как и с убийством смотрителя маяка, которое Гроувс решил пока не упоминать, но ходили слухи, что, несмотря на возраст и конфессиональные различия, они были знакомы и, что еще важнее, имели сношения с Генри Воланом, нынешним лорд-мэром. Совпадение бросалось в глаза, и давление на следствие становилось все ощутимее.
— В настоящее время мы считаем смерть Смитона умышленным убийством, совершенным неизвестным или неизвестными, — сообщил ему прокурор.
— На данной стадии это верно, — сказал Гроувс, хотя его никто не спрашивал.
— Вам удалось обнаружить что-либо, подтверждающее эту версию?
— Расследование, — твердо сказал Гроувс, — идет по плану.
Прокурора это, видимо, не убедило.
— Ничего страшного, если вы поскорее закроете дело, Кэрес. Времени на цирк нет.
Испугавшись последнего загадочно брошенного слова, Гроувс рассеянно направился на Уорристонское кладбище, куда уже прибыл Прингл с констеблями из Стокбриджа. И теперь они недоумевали, что же все это значит, а дрозды перебирались ближе, чтобы в сгущающемся тумане не потерять их из виду.
— Так вы говорите, что не имеете представления, когда было совершено преступление? — спросил Гроувс седого смотрителя.
— Ни малейшего, сэр, истинная правда.
— Когда вы это обнаружили?
— Сразу как рассвело, сэр, во время обхода.
— А до этого когда вы в последний раз видели могилу?
Смотритель повертел в руках кепку и отвел бесцветные глаза.
— Прошлой ночью; кажется, около полуночи, но точно не могу сказать.
Гроувс хмыкнул:
— Разве у вас нет плана обходов, дружище?
Смотритель покачал головой:
— Никакого, сэр. Работать лучше не по плану.
— Вот как. И почему же?
— А так сложнее разгуляться привидениям.
Гроувс нахмурился. Смотритель был стар и вполне мог помнить похитителей трупов. Неужели он считает, что могилу хотели ограбить?
— Вы думаете, они собирались продать тело медикам?
Смотритель с сомнением посмотрел на разложившийся труп.
— Не в таком состоянии, нет, сэр.
— Тогда о чем вы говорите?
— Я имею в виду обычных безобразников, сэр. Пьяниц и тому подобное. Этот пятачок за железнодорожной насыпью пользуется у них особой популярностью.
Гроувс с отвращением вздохнул. Он не верил смотрителю, который пропах джином и невежеством, но ему нравилось пугать его — это служило утешительным подтверждением мастерства на фоне полной растерянности.
— Тем более, полагаю, следовало бы почаще сюда заглядывать, — сказал он.
Смотритель сглотнул, всерьез испугавшись за свое место.
— Ну ладно, дружище. Поехали дальше. Вы что-нибудь слышали?
— За насыпью… — почти прошептал смотритель.
— …Трудно что-нибудь расслышать, понимаю. Как вы думаете, сколько времени ушло на то, чтобы это раскопать?
Он посмотрел на развороченную могилу. Гроб вытащили на поверхность примерно наполовину — ровно настолько, чтобы можно было открыть крышку (дерево разлетелось в щепки) и извлечь тело.
— Мотыгой, лопатой, — сказал смотритель, — один-два человека…
— И сколько же?
Ответ смотрителя был уклончивым:
— Обычно могилы разрывают именно так, сэр. Но не похоже, чтобы здесь использовали лопату, вообще какой-нибудь инструмент.
— Что вы имеете в виду?
— Я хочу сказать, что скорее всего кто-то наспех проделал квадратное отверстие и дальше уже выворачивал землю на стороны, расширяя его.
Гроувс посмотрел на раскиданную широким веером землю.
— Вы пытаетесь сказать, что могилу разрыли руками?
Смотритель был немногословен:
— Что-то в этом роде, сэр.
— Животное?
Смотритель пожал плечами:
— Животное вряд ли бы заинтересовало сгнившее мясо, сэр, при всем уважении к усопшему.
— Значит, человек?
— Человек не стал бы пробивать крышку гроба, он приподнял бы ее рычагом.
— Так что же — человек или зверь?
На этот вопрос смотритель ответить не мог.
Снова замаячил призрак зверской силы, и Гроувс подумал, а таким ли уж бессмысленным был его обход городских цирков. А если это человек и зверь — или несколько зверей — в сочетании? Он вспомнил следы лошадиных копыт на Белгрейв-кресит и стал осматривать землю вокруг могилы в поисках каких-нибудь вмятин. Основная территория Уорристонского кладбища была продуманно засажена вечнозелеными кедрами и кипарисами, но в этом дальнем углу росли самые разнообразные лиственные деревья и земля, как ковром, покрылась опавшей листвой, так что следов не было вообще.
Он смотрел, как плюется и ругается фотограф, у которого из-за тумана не получался четкий снимок.
— Может быть, забрать тело в морг, сэр? Я, правда, не знаю, нужен ли ордер… И что делать с уже эксгумированным телом, — сказал Прингл.
Гроувса не увлекала перспектива, что профессор Уитти или кто-то из его коллег снова все здесь расковыряет и наделает двусмысленных замечаний.
— Это ничего нам не даст, — решил он. — А эксгумировать тело десять лет спустя после смерти незаконно.
— Двадцать, сэр.
— Да. — Гроувс заволновался. — Прекрасно, но все, что мы можем сейчас сделать, это положить полковника обратно и как следует заколотить крышку. Если родственники захотят обновить гроб, они позаботятся об этом сами.
Когда Прингл и констебли нагнулись, чтобы осторожно поднять тело, голова отвалилась. Прингл стоял на краю могилы и держал череп без нижней челюсти, как Гамлет, вглядываясь ему в лицо и хмурясь. Гроувс воспользовался этой возможностью.
— Сейчас не время для болезненных жестов, дорогой мой, — упрекнул он.
— Здесь что-то есть, — объяснил Прингл. — В глазнице.
Гроувс, в свою очередь, нахмурился:
— Что там такое?
Прингл двумя пальцами вынул из глазницы смятый листок бумаги и протянул его Гроувсу.
Тот с отвращением развернул листок. Грубо вырванная страница из Библии, Евангелие от Иоанна, глава 8, как указывал колонтитул. Он перевернул страницу. Одна фраза была с силой подчеркнута карандашом.
— «Он был человекоубийца от начала», — озадаченно прочитал Гроувс и поднял глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Это все?
