рассчитывать на толику уважения. А потому он откровенно недолюбливал незнакомых людей, с ходу обращавшихся к нему на «ты». Кроме того, вся эта история с ночным клубом была самым распоследним, что ему в данный момент хотелось бы обсудить. А еще этот пассаж про «пипетки»…
— Возможно, — произнес он, стараясь вложить в свой голос максимум холода.
— Я — Егор, — его собеседник протянул руку через стол, — а тебя как звать?
— Сергей, — протянутую руку пришлось пожать, чтобы не опускаться до откровенной грубости.
— Что у вас тут за ерунда творится? Вчера я битый час, наверное, отвечал на вопросы этого вашего следака, — парень кивнул куда-то за спину, — он еще просил меня немедленно сообщать, если я что интересное вспомню, и обещал держать меня в курсе расследования. А сегодня, когда я к нему подошел и хотел узнать последние новости, он сделал вид, что не узнает меня, и вообще, понятия не имеет, о чем речь идет! Ему что, начисто память отшибло?
— Возможно, — повторил Сергей, равнодушно пожав плечами.
— Колян был моим другом, и когда я узнал, что его убили, то сразу же сорвался и примчался на место. Прямо посреди ночи. Я поклялся, что не успокоюсь, пока не найду и не прикончу ту мразь, которая это сделала! Вчера мне показалось, что и вам не терпится распутать это убийство, но — бац! Прошел всего один день, и теперь до поисков преступника уже никому нет дела. Что случилось?
— Мы больше не ведем эту тему, ее передали в другой отдел.
— В какой?
— «Черная дыра», — Сергей невесело усмехнулся. — Оттуда еще никто не возвращался. Они мастера прятать такие истории под сукно и спускать на тормозах. Эксперты. Асы. У всех причастных память отшибают на раз.
— Это убийство решили замять?! Они что, совсем рехнулись?! — в порыве гнева Егор ударил по столу, и если бы чашка с кофе не была бы уже пуста, ее содержимое вполне могло оказаться у Сергея на штанах.
— Тише ты! Не кипятись! Скандал делу не поможет.
— То есть, человек мне пару раз жизнь спасал, а я теперь об его память ноги должен вытереть, так? Черта с два! Я своих друзей не продаю, в отличие от некоторых, — Егор состроил что-то вроде презрительной гримасы. — Сколько вам за это занесли-то? Вот конкретно тебе, сколько?
Странно, но Сергей более не ощущал в себе злости или раздражения на своего бесцеремонного собеседника. Быть может потому, что уже исчерпал свой запас этих негативных эмоций на сегодня. Или же потому, что чувствовал себя находящимся по одну сторону баррикад с сидящим напротив парнем. Их обоих бесило существующее положение вещей, и руки чесались что-нибудь сделать, чтобы восстановить справедливость. Ну, или хотя бы надрать задницу тому, кто так бесцеремонно с ними обошелся.
— Конкретно мне взломали почтовый ящик и прошерстили всю личную переписку, потерев все письма, в которых упоминалось расследуемое дело. Меня даже не спросили, — Сергей криво усмехнулся. — Так что, если мне чего и занесли, то разве вирус какой.
— Хм, — сообразив, что в данной ситуации он имеет дело не со злоумышленником, а с еще одним потерпевшим, Егор сбавил обороты, — сочувствую. Кого хоть отмазывают-то? Есть предположения?
— Не-а. Единственное, что можно сказать с уверенностью, так это то, что в истории замешаны какие-то весьма важные шишки. На моей памяти всякое бывало, но еще никогда зачистка не проводилась с такой маниакальной тщательностью. Тут уж речь идет не о том, чтобы занести, а о том, что кого-нибудь особо непонятливого вполне и вынести могут. Крутицкий, вон, уже второй день ходит с таким видом, будто у его виска кто пистолет заряженный держит.
— Крутицкий? Следователь?
— Ага. Он в Афгане под душманские пули в полный рост ходил, ни бога, ни черта не боялся, а сейчас аж на себя не похож. Даже съежился как-то.
— И ради кого так стараются? Какой-нибудь министерский сынок накосячил?
— Сложно сказать, — вздохнул Сергей. — Меня и самого все происходящее здорово нервирует и даже немного пугает. Никто бы не стал так напрягаться ради спасения чьей-то, пусть даже очень важной задницы. Достаточно ведь уничтожить улики и вещдоки, фото- и видеоматериалы, если есть — чтобы убедительного компромата не оставалось. А всякие там разговоры да пересуды никого особо не волнуют. Улик-то конкретных нет. Но тут совсем другое дело. Цель в том, чтобы некое событие вычеркнуть из информационного поля полностью, как будто его и не было вовсе. Чтобы о нем никто ничего не помнил даже. Тут уже паранойей попахивает. К нам на сей раз даже специального смотрящего прислали, хотя обычно мы прекрасно управлялись своими силами.
— Откуда?
— Понятия не имею. То ли из ФСБ, то ли из ФСО…
— Попахивает Администрацией Президента, — Егор с понимающим видом покачал головой.
— Пф! Даже если в деле САМ замешан, то это все равно не заслуживало бы подобного шмона. Сейчас бы вся контора только и делала, что обсуждала пикантные подробности, да посмеивалась. А что, тоже человек, в конце концов, с кем не бывает и все такое… Лишь бы доказательств не было, а там — трепись на здоровье! Так что тут дело в другом, тут все гораздо серьезней.
— Что же это за люди такие, — недоверчиво хмыкнул Егор, — что они круче самого Президента?
Неизвестно, что дернуло Сергея за язык, да он и сам не смог бы объяснить, почему вдруг решил пуститься в откровения с человеком, которого и знал-то всего несколько минут, но ему требовалось хоть кому-нибудь выговориться, выпустить пар.
— Знаешь, — медленно проговорил он, почесав нос, — ты можешь смеяться, но, по правде говоря, у меня есть серьезное подозрение, что в этом деле замешаны, если можно так выразиться, не совсем люди.
Глава 8
— Оксана? — ровный голос Фазиля никогда не выдавал его эмоций, но без причины он звонить бы не стал.
— Привет, Фазиль. Что случилось?
— Я забрал себе все материалы по последнему делу, а сегодня наши стальные крысы еще прислали мне данные, что им удалось наковырять с рабочих компьютеров криминалистов.
— Что интересного нашел?
— Сразу, пока не забыл, насчет убитого охранника. Из его пистолета в Арсения было произведено три выстрела, и все они попали в цель. Два оказались смертельными. Человек с улицы так стрелять не может, а потому я прошерстил архивы и кое-что разузнал.
— Выкладывай, — вздохнула Оксана. Она уже привыкла к тому, что ее опасения имели скверную привычку подтверждаться.
— Звали его Николай Серебряков, он из бывших спецов, из «Вымпела». Элита.
— Не могу сказать, что сильно удивлена. Но
