стол и беря стакан с полки.
– Конечно-конечно, – машет она рукой, продолжая возиться с какой-то штукой. На полу установлена одна из переносных печек, на плите все конфорки заняты, а судя по отсутствию на кухне других людей, эту бедовую оставили за главную. – Вот ведь зараза! – бурчит она, нажимая и так, и эдак на клапан, венчающий какой-то баллончик.
– Что ты… – не успеваю задать вопрос, как из баллончика вспыхивает пламя и Милана с испуганным криком его роняет, из-за чего огонь перекидывается на подол ее длинного платья.
– Ой! А-а-а…
– Вот черт! – кидаюсь я навстречу идиотке, которая подожгла саму себя.
В полнейшем шоке выливаю на нее так и не тронутый стакан воды, что само по себе глупо, так как пламя уже разгорелось и потушить его таким объемом просто нереально.
– Помогите! – орет, как резанная, тем временем, девушка.
– Сейчас-сейчас! – стягиваю с себя куртку и начинаю сбивать ею пламя, но чертов огонь и не думает затухать.
Крик и паника Миланы совершенно не дает мне сосредоточиться и сообразить. Внезапно в поле моего зрения попадает нож, и я, схватив его, просто срезаю горящий подол ее платья, обжигая свои руки, но я не обращаю на это внимания, отбрасываю горящую ткань, и топчу ее ногами, пока полностью не гашу огонь.
– Какого черта это было?! – рычу я, делая шаг к своей глупой секретарше. – У тебя что, вместо мозгов опилки?! Ты могла сгореть!
– Боже! – начинает плакать она, смотря на остатки своего подола и вцепившись ногтями в мое предплечье.
Черт, ей же больно! Вот я осел, надо срочно искать аптечку и лед! Точно, нам нужен лед!
– Так, Милана, успокойся, сейчас мы быстро приведем тебя в порядок, – ободряюще сжимая ее руку, говорю я, пытаясь отцепить от себя плачущую девушку. – Я позову твою маму…
– Боже мой, какое бесстыдство! – оглашает кухню чей-то поросячий визг и мы оба оборачиваемся в сторону входа с улицы. – Вы что творите, бесстыдники?! Совсем совесть потеряли? – визжит тучная женщина, которую я видел среди гостей.
– Послушайте, вы все не так… – пытаюсь я объяснить ситуацию, но женщина выбегает, не слушая меня.
– Какой ужас, какой стыд! – слышится ее верещание во дворе. – Позор этому дому! В полном гостей доме, ну что за бесстыдство!
Милана поражена не меньше меня, да так, что даже плакать перестает, в шоке уставившись на дверной проем. А я только понимаю, что переусердствовал с ее платьем и быстро подхватив с пола, накидываю на ее плечи свою куртку.
– Надо быстро всем все объяснить! – в панике кричит она на меня и мы, не сговариваясь, вместе выбегаем на улицу, понимая весь ужас сложившейся ситуации.
– Иди и посмотри сам, Муса, – слышу, как мерзкая женщина говорит с отцом Лилы. – Посмотри, что происходит в твоем доме. Чем занимается твоя собственная племянница на кухне!
– Ничего не происходит, вы все не так поняли, тетя! – кричит Милана, с отчаянием глядя на собравшуюся толпу гостей. – Мое платье з-загорелось и Саид пытался потушить огонь, – сбивчиво рассказывает она, пока все кругом пялятся на нее, перешептываясь. – Он случайно порвал платье, вот и все! А тетя неправильно…
– То есть я вру? – возмущенно открывает рот коварная «тетя». – Я не видела никакого огня, Милана, как тебе не стыдно? Ты только что придумала это, чтобы оправдать себя!
– Нет, неправда! – рыдая, кричит Милана, беспомощно озираясь кругом.
– Она действительно обожглась, и я тоже, пока пытался потушить огонь, – показывая руку с ожогом, мрачно констатирую я. – Эта женщина подняла шум, вместо того, чтобы помочь. Нам нужна аптечка, вы разве не видите, что она плачет от боли?
Хозяйка дома сразу же уводит рыдающую Милану в дом, а ко мне подходит Аслан и не давая вдаваться в подробные объяснения, тянет в дом. Глядя на суровые лица отца и дяди Миланы, идущих следом, я понимаю, что дело дрянь.
* * *
– Тебе придется жениться, Саид! – заявляет мне старший брат.
– Я ничего не делал! – беснуюсь я. – Эта сумасшедшая чуть не сгорела из-за собственной неосторожности! Я всего лишь хотел спасти ее от огня! Ради Бога, не думаешь же ты, что я стал бы рвать на ней одежду прямо на кухне, когда в трех метрах от нас ходит толпа людей?! – взываю я к его рассудку.
Это просто какой-то бред. Не делай добра, не получишь зла, как говорится. Увидев, как моя горе-секретарша и кузина жены моего брата в одном лице умудрилась поджечь свое платье, я тут же кинулся на выручку, пытаясь сбить огонь, потому что стакан воды, которую я собирался выпить, для чего и зашел на кухню, ничуть в этом не помог. Когда и собственной курткой мне не удалось его сбить, а истерические крики Миланы переросли в ультразвук, я в панике не придумал ничего лучше, чем попытаться обрезать кухонным ножом пылающий подол ее платья, после чего нас и застала в этой компрометирующей ситуации одна из гостий, собравшихся сегодня на юбилей ее дяди.
– Причины не важны, Саид, пойми ты это! – говорит Аслан, нервно расхаживая вперед-назад по комнате. – Все гости слышали то, что говорила о вас эта истеричная женщина. Сплетницы уже к завтрашнему утру разнесут новость о том, что дочь Махмудовых была поймана с мужчиной до свадьбы!
– Но я ведь не виноват, черт возьми! Я просто зашел попить воды, будь она неладна! Мне что же теперь, жениться из-за того, что вошел в комнату в неподходящий момент?! Мало мне этой дурочки на работе, так еще всю жизнь ее терпеть? – ужасаюсь я подобной перспективе.
Будь проклят тот день, когда я вообще познакомился с этой глупой девицей, вечно попадающей в переделки!
– Замолчи, Саид! – багровеет Аслан, и я могу понять его, ведь речь идет о близких родственниках его жены. Аслану и так пришлось разгребать за меня и краснеть перед ними в прошлом. Я в неоплатном долгу перед ним и перед семьей его жены, но отплатить им собственной жизнью и будущим, женившись на их дурочке? Боже упаси!
А ведь если бы не мои глупые поступки в прошлом, уже сейчас я был бы женатым человеком и
