прекрасная античная культура, которой мы так справедливо любуемся, восхищаемся и вдохновляемся, построена немногими и для немногих: рабовладельцами, свободными, мужчинами, гражданами. Платон, Аристотель, – вечная философия, великая философия, грандиозная и волнующая философия! Но есть же огромное количество униженных, оскоблённых и угнетенных. Тех, на чьих костях строятся эти прекрасные «пирамиды Хеопса». Есть бедняки, есть женщины, есть неполноправные граждане (метеки, периэки), есть рабы. И вот кинизм – это философия протеста, это философия отторгнутых, исключённых, как бы сказал сегодня Мишель Фуко. Тех, кто не считается за людей. И понятно что, поскольку это философия протеста, эта философия решительно антицивилизационная, она очень примитивизирующая, упрощающая, направленная против всех аристократических изысков и утончённостей.
У киников два идейных источника. Первый очевиден, второй неочевиден. Тот, который очевиден, это – Сократ. Киники считали себя учениками Сократа и, собственно, были ими. Кинизм, как вы знаете, самая большая из «малых сократических школ». Основатель кинизма – Антисфен Афинский – ученик Сократа. И киники взяли основные идеи у Сократа, но довели их до конца. Платон – самый великий ученик Сократа, – постоянно спорил с киниками и подвергался нападкам с их стороны, называл Диогена Синопского – самого известного киника – «спятившим Сократом», Сократом, который дошёл до ручки, до, как тогда говорили, «Геркулесовых Столбов».
И в самом деле, давайте вспомним некоторые идеи Сократа и посмотрим, как их развили киники.
Сократ был беден. Всем известно: он ходил босиком и не нуждался ни в чём. И я очень люблю эту историю, когда он шёл через рынок и сказал: «О сколько же товаров, без которых я могу обойтись!» То есть отстранение человека от всего лишнего. Концентрация на главном и подлинном (на Дао, сказали бы даосы, если бы были знакомы с Сократом). Киники довели это до конца и сказали: философ должен быть нищим, ничем не владеть.
Сократ принципиально ничего не писал. Киники тоже мало писали. Они кое-что писали, у них был особый жанр – диатрибы, но вообще они философствовали поступками. Философия как набор поступков. Похоже на Сократа.
Сократ был ироничен. Его ирония очищала собеседника от самодовольства, носила мучительный, но катарсический характер, освобождая человека от корки навязанных ему мнений. Киники сделали своим орудием эпатаж, они стремились шокировать публику, тиранов и правителей. Бедность Сократа они сделали программным положением. Его иронию они превратили в эпатаж. Его отказ от записи они превратили в философию поступка.
И самое главное: Сократ говорил, что надо всё время думать о душе, о добродетели, а без этого человек – не человек. Киники взяли эту идею как главную. То есть человек, который свободен, добродетелен – с ним ничего плохого случиться не может. Философия должна быть практической. В этом смысле они противоположны Платону, который, вдохновлённый Сократом, построил великую всеобъемлющую философию. Философия киников в высшей степени практична и вся направлена на заботу о душе, на достижение независимости, на упражнение в добродетели. Их сократический исток очевиден.
Но есть у киников и другой источник. Антисфен, прежде чем стать учеником Сократа, думал стать учеником софиста Горгия. И для меня очевидно, что не в меньшей степени киники могут считаться продолжателями софистов, оппонентов Сократа, тех, с кем Сократ вёл неутомимую и беспощадную борьбу. И вот у софистов они взяли ту мысль, о которой я только что сказал – противопоставление Фюсиса и Номоса, Природы и Закона. Это софистическая идея, и она в кинизме расцвела, аннигилируя Номос в пользу Фюзиса.
Ещё в одном отношении киники – вполне анархисты. «Анархизм» и «анархист» – эти слова изначально были ругательством. Тысячи лет правители ругали и пугали кого-то «анархистами». Тысячи лет слово «анархист» было бранным. И вот нашёлся отважный и дерзкий человек, Пьер-Жозеф Прудон, который в 1840 году сказал: «Да, я анархист. Это не ругательство. Это моё название». Вот с кинизмом такая же история. Слово «киник» было бранным. Я люблю коллекционировать такие истории, когда ругательство становится самоназванием. Если вы немного знаете историю, то вам знакомо слово «гёзы» – это «разбойники». Так испанцы в шестнадцатом веке бранили повстанцев в Нидерландах. Помните Тиля Уленшпигеля? И они сказали: «Да, мы гёзы. Это звучит гордо. Мы не разбойники, мы восставшие». Или «сан кюлот» во Французской революции – буквально: «человек без штанов». Так аристократы презрительно звали плебеев. И тогда революционеры гордо взяли себе это ругательство – и тогда слово санкюлот стало звучать гордо, как «патриот, гражданин, революционер, враг аристократов». Вот то же самое с киниками и анархистами. Киник – это ругательство, ставшее самоназванием. Слово «киник» однокоренное со словом, которое все здесь знают – «кинолог». А кто такие кинологи, ну-ка, скажите мне? Правильно: это собаководы. Супо – «собака» по-гречески. Оппоненты дразнили киников скотами, собаками. А киники сказали: «А быть собакой не стыдно. Собака – естественное существо. Она на друзей ласкается, на врагов лает. Она ведет себя природно. Быть природным существом не стыдно. Быть собакой не стыдно». Ругательство «собака» стало самоназванием философской школы. Это забавно!
Чтобы закончить со словом «киник», замечу, что от слова «киник» происходит современное слово «циник». (Оно пришло к нам через римлян, у которых греческое «к» сменилось на «ц», и так Ликей стал Лицеем, Кербер Цербером, а киклопы – циклопами.) Кто такой циник? Человек, который ни во что не верит, который всё отрицает, для него ничего не свято. Человек аморальный и воинствующе безнравственный. А киники верят, но они верят в противоположное тому, во что верят все. Они не отрицают мораль, они ее переворачивают. Почувствуйте разницу! У Нахова есть ряд статей, посвященных теме эволюции понятий «кинизма – цинизма», их функционированию в истории культуры, трасформации и взаимосвязи. Повторяю, циник – человек без убеждений. У киников есть убеждения, но они противоположны господствующим. Кинизм – это философия протеста, философия альтернативы.
Забавно, что отец самого известного киника Диогена Синопского был по легенде фальшивомонетчиком. А вообще интересно, что всё у эллинов символично. И профессии родителей философов имеют символическое значение, причудливо преломляясь в их мысли. У Сократа вот мама была повитухой, и он говорил, что делает её дело, занимается «майевтикой» (акушерством), что тоже принимает роды, только не у женщин, а у мужчин, и не тела, а души. То же самое с Диогеном. Ему Дельфийский Оракул на вопрос «что мне делать?» ответил: «Ты должен продолжать дело своего отца». И Диоген понял его как Сократ – переносно. Он сказал: «Моя задача – перечеканивать монету». Мы чаще всего считаем, что это Ницше придумал «переоценку всеобщих ценностей»; но нет, это выражение, как вы
