Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
говорится, не пропьешь…
– А Витька… он всегда был сорвиголова, – Елена снова обрела свой обычный вид. – Опять же, в одной квартире они жили, на одной кухне еду готовили… В общем, нажаловался он Витькиному папаше, тот здорово разозлился и выпорол Витьку как сидорову козу. Неделю сидеть не мог, его в школе еще дразнили… Вот тогда мы и решили отомстить Сигизмунду. Вспомнили, что его дочка Офелию играла, стащили у старика ее фотографию. Я ведь тогда тоже в театральный кружок ходила. Но придумал все это Витька, у него на такие вещи здорово голова работала. Тут как раз родители его на дачу уехали, так что в квартире никого не было. В общем, загримировалась я под Офелию, а точнее – под Катерину, дочку Сигизмунда, завернулась в белую простыню, Витька в пруду кувшинок набрал, я их в волосы заплела и ночью перелезла на балкон старика. Мало этого, я еще снаружи за решетку ухватилась. Как будто в воздухе вишу.
– Не страшно было?
– Страшно, конечно, но я тогда безбашенная была. Кроме того, Витька меня подстраховывал, он сам на балконе спрятался и меня придерживал за веревку, которую вокруг пояса обвязал. Страховка, как у альпинистов… В общем, в полночь Витька постучал в стекло. Сигизмунд проснулся, вскочил – кто, что? А тут я за балконной решеткой, вся в белом и с лилиями в волосах… и таким загробным голосом запела:
Схоронили его с непокрытым лицом,
Собирались они над могильным холмом…
И видно, хорошо вошла в образ, потому что Сигизмунд бросился к окну и закричал: «Катенька, доченька, это ты?» Судя по всему, спросонья ему почудилось, что это его дочка с того света вернулась. А я разошлась, глаза вытаращила, руки к нему тяну и продолжаю петь… В общем, распахнул он дверь, выскочил на балкон, ко мне кинулся… Тут уж я испугалась, хотела через решетку перелезть и дать деру, но не успела, он ухватился за меня… Я сдуру его отпихивать стала, а он за мной тянется и кричит: «Не уходи, куда ты… вернись…» Меня-то Витька страховал, да и веревка была вокруг пояса обвязана, а Сигизмунд не удержался и полетел вниз с четвертого этажа… А может, голова закружилась…
Елена побледнела, глаза ее помутнели, как будто вглядываясь в прошлое, и она закончила:
– На всю жизнь я запомнила, с каким треском его голова об асфальт ударилась! Никогда этого не забуду!
Мария заметила, что руки ее собеседницы дрожат, так что чашку не удержать. А Елена продолжила, понизив голос:
– Дальше у меня словно провал в памяти. Не помню, как Витька меня вытащил, как обратно на свой балкон перетащил, как все следы ликвидировал. После этого я месяц, наверное, спать не могла. Только закрою глаза – сразу вижу его, Сигизмунда Кондратьевича. Как он ко мне руки трясущиеся, морщинистые тянет и повторяет дрожащим голосом: «Катенька, доченька, это ты…» Так на меня эта история подействовала, что с Витькой я больше разговаривать не могла. Как видела его во дворе – так бежала в сторону. Или вообще из дома не выходила, мама даже беспокоиться начала, думала, что болею я…
– Елена, вы мне все про себя рассказываете да про Виктора. А ведь у вас в компании еще третий был – Вася Гусаков. Он тоже как-то в этой истории участвовал?
– Васька, да… – Елена еще больше помрачнела, опустила глаза. – А Васька… с ним скверная история случилась. Он вообще, как я сейчас понимаю, подловатый был типчик. Мог у ребенка деньги отнять, которые тому на мороженое дали, бил исключительно слабых, а иногда и подворовывал. Если к кому-то из соседей гости приходили и пальто в прихожей вешали – запросто мог карманы обчистить… А у них в квартире жил один инвалид с женой. Тихо так жили, незаметно, у него с войны протез был по колено. Где-то работал сторожем, пенсию маленькую получал, попивал, конечно, но в меру, на дороге не валялся. Жена его никогда соседкам не жаловалась. И вот как-то пришли к ним гости – трое мужчин, все в возрасте этого дяди Васи – его тоже Василием звали. Василий Терентьевич. И гости эти – все бывшие фронтовики, его однополчане. Ну, Васькина мать рассказывала: жена инвалида то на кухню, то в комнату мотается, она еще ей помогла по-соседски картошку почистить. А из комнаты уже пьяные голоса доносятся, видно, выпили мужики за встречу прилично. И вот когда поздно ночью они собрались уходить, один и хватился зажигалки. Он ее в кармане пальто оставил, а пальто в коридоре висело. А Васька наш, Гусаков, не утерпел, пошарил по карманам, да и прихватил зажигалку. Она золотая была, тяжелая, он-то думал, что хозяин спьяну не хватится. А тот хватился, говорит, вещь трофейная, потерять никак не мог, это, говорит, память, как он в плен немецкого генерала взял. И самое главное: мужик этот оказался с милицией связан. Не то служил там раньше, не то писал про них репортажи. Белобородов его фамилия была, кто-то во дворе потом рассказывал, что в журнале его статьи читал. – Елена перевела дыхание и продолжила: – Короче, все ведь знали, что Васька Гусаков на руку нечист, подняли его с постели, а мать испугалась очень, что сына в милицию упекут и выдала его тайник. Там, в тайнике, и нашли трофейную зажигалку. Ну, Василий Терентьич тогда и говорит Белобородову, что раз нашли зажигалку, то не нужно шум поднимать и в милицию жаловаться, как-никак ему в этой квартире еще жить. И мать Васькина очень просила, просто на колени перед мужиками бросилась. В общем, ушел этот Белобородов и сказал, что если кто еще на Ваську пожалуется – чтобы прямо к нему обращались. Видно, пожалел его. А скорее не его, а мать. Ну, Васька, конечно, попритих первое время, а потом снова за старое принялся.
Елена на мгновение замолчала, припоминая давно минувшее, затем продолжила:
– Так вот, когда мы эту «шутку» с Офелией задумали, он за нее прямо ухватился. Только у него на этот счет свои мысли были. Перед самой уже той ночью он ими с Витькой поделился – надо, говорит, когда Сигизмунд на «покойницу» отвлечется, в комнату его пролезть и пошарить там. Наверняка у старика полно всяких дорогих финтифлюшек. У меня, говорит, барыга знакомый есть, который все эти цацки купит. Он уже давно намекает, что надо бы старика пощипать. Витька всерьез его слова не принял, отмахнулся, потому как
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
