class="p1">– Не заговариваюсь. Патриарх не творил иллюзию. Он просто взял твою душу, твое сознание и перенес в своего наследника.
Я откинулся на спинку стула, пытаясь переварить услышанное. Если честно, хотелось засмеяться. Конечно, не потому, что это смешно. А потому что, бедного местного дурачка замудохали все желающие что-то сделать с ним. Сначала Богиня вытащила меня из другого мира и засунула в него. Потом Патриарх вытащил опять же меня и засунул в Княжича. Так что ли? Правда, если вспомнить, что сказала Лилит, то в принципе, план вовсе не такая херня, как кажется с первого взгляда. Она ведь ответила на мой вопрос, почему не сразу определила в Морозова-младшего. Надумай Богиня использовать тело наследника рода, это сразу почувствовал бы их прародитель. Тот, который Мамона. Типа, любое вторжение извне он точно сразу спалил бы. И явился бы разобраться, что за ерунда происходит. А тут – пришелец из другого мира, вызванный Лилит, которая теоретически, для всех, мертва. Вообще не удивлюсь, если эта хитрожопая стерва сразу на такой вариант и рассчитывала. Что в дураке я просижу недолго.
– Коля…А что у нас с наследником? Только давай, честно, без увиливаний.
– Не знаю. Да правда не знаю! – Отпрыгнул он в дальний угол кровати, заметив, как я дернулся в его сторону. – Никто не знает. Даже сам Патриарх. Никита вообще родился слабым. И физически, и по состоянию Силы. Ты же знаешь, по общей договорённости, Патриархи совместно решают, в какой момент обеспечить себя наследником. Иначе, есть вероятность, что кто-то получит более сильное потомство. Но в этот раз, почему-то, все пошло не так. По крайней мере, у Морозовых. Супруга Саввы нормально отходила положенный срок. Ничего не предвещало беды. А потом вдруг, в ночь рождения Княжича, она умерла. Более того, ребенок оказался слабым. Будто все время, которое он находился во чреве, из него тянули силы. Все силы. Мы думали, окрепнет. Нужно только время. Но ничего подобного. Мальчик рос болезненным. Иллюзию мог сотворить очень слабую. Верные признаки вырождения. В то время, как у остальных Патриархов наследники получились вполне себе нормальные.
– Жесть… Ты говоришь о них, как о помете щенков…– Я покачал головой, охеревая от того, как у них тут в мире все устроено.
– Ну, а что? В общем, когда Патриарх договорился о браке с Юсуповыми… Даже не так...Когда Юсуповы предложили обручить Княжну Александру Юрьевну и Никиту, мы были в шоке. Потому что не ожидали столь щедрого предложения. Морозовых всегда ненавидели и презирали. Считали, будто наш род выбился незаслуженно в правящую семёрку. Не могли понять, почему Мамона остановился именно на нас. И подобного предложения ни от кого из княжеских фамилий мы не ожидали. Ломали голову, как быть дальше. Ситуация с Княжичем не менялась. Род продолжать не представлялось возможным. Кого бы Никита не взял в жены, это усилило бы вырождение. Потому как рассчитывать он мог лишь на невесту из простых дворян. Естественно, Патриарх согласился сразу. Это – шанс для всего рода. Возможность стать равными остальным. В полной мере. Но показать настоящего Княжича в том виде, в котором он был, не представлялось реальным. Тогда Патриарх обратился к Герцогу. К нашему праотцу. К Мамоне. Принес жертву. Мамона отозвался на призыв. Патриарх просил помощи и совета. Именно Герцог Ада велел в определенный день отправится на рынок рабов. Сказал, мы точно поймем, кто нам нужен. Дальнейшие действия тоже подсказал он. Нужно было поменять содержимое сосудов местами. Якобы, проблема не в теле. Проблема внутри.
– Так… И? Дальше-то что? Ну, поменяли. Ок. Я так понимаю, сознание Княжича сейчас в теле того самого дурачка отдыхает в имении Морозовых. А я, выходит, в его настоящем теле. Поэтому все проверки Аракчеевой оказались – муде по воде. Она проверяла Княжича, который Княжичем и является. Поэтому и ее эти собаки дебильные меня разыскали. А Морозов вполне спокойно разрешил использовать кровь рода. Она знал, что Наталья Алексеевна будет искать настоящего Никиту. Но дальше то что?
– Этого Мамона не сказал. Велел только поступить так, как мы поступили и ждать. Но… Я именно тогда понял, о чем говорил герцог. Последнее время Никита жаловался, будто ему покоя не дает какая-то девка...
– Стоп! – Меня аж на месте подкинуло. – Какая девка, Коленька? Старая? Молодая? Светлая? Темная? Имя?
– Не знаю! Мы не смогли выяснить. Да и, честно говоря, решили, будто Княжич помимо уже существующих проблем, начал сходить с ума. Хотя... Высшие не сходят с ума. Но и они и не болеют. А Никита болел постоянно.
– Да епте мать... – Я вскочил со стула и принялся шагать по комнате. – Что вы за люди... То есть демоны... То есть.. Короче, ни хрена от вас толку нет. Откуда информация про девку?
– Сам Княжич начал жаловаться. Мол, приходит девка, сидит рядом с ним, а потом уходит. И он после этого чувствует сильную слабость. Навроде ребёнка, что ли.
Я замер, уставившись в пустоту. Ребёнок? Интересное совпадение. Встречали мы одного ребеночка тут. Я поднял руку, развернув запястьем. Но медведь сидел под рукавом и вылазить не планировал. Думаю, вряд ли даже в этом мире маленькие девочки табунами бродят. Сдаётся мне, речь идет об Агате.
– И что? Эта девка, что от него хотела? От Княжича вашего.
– Не знаю, говорю же! – Колька уже откровенно психовал. – Никита не смог объяснить. Я вообще больше ничего не знаю. Мамону призывал сам Патриарх. Мне он только потом рассказал, что нужно делать. И в лаборатории я присутствовал. Когда Княжича перенесли в тело купленного дурака. То есть, в твое тело. Да и ты оказался вовсе не дурак. Я заметил это еще на ферме рабов. Сначала ходил, слюни пускал. А потом – раз! И будто переключили тебя. Подумал тогда, это знак от Мамоны. Наверное, он что-то сделал. Как-то помог. А когда ты показал иллюзию в имении. Помнишь? Перед Аракчеевой. Мы с Патриархом решили, все идет, как положено.
– Круто... Только все равно на понятно. Как долго планируется это переселение... Ладно... Отдыхай, Коленька. Потрудился, молодец. А мне сегодня, похоже, день разговоров выпал. Пойду еще кое-кого проведаю.
Я помахала рукой Николаю, на что он кисло скривился.
– Да не ссы. Не сдам я тебя Патриарху. Мне это невыгодно. И тебе Коленька, невыгодно рассказывать, как мы откровенничали. Так что, сейчас свалю, сразу забудь наш разговор. Понял?
