Книга Помощь ближнему - Алексий Малеев

— А нельзя сделать так, чтобы ваши просьбы меня в принципе не касались? Ни от одного бога, как ныне существующих, так и всех будущих?

— Боюсь, что нет, Ярогрейв, — мимолётно улыбнувшись самым уголком губ, ответила богиня. — Демиурги не должны знать, что мы намного больше живые люди с чувствами, чем они думают. Именно поэтому мы не можем совсем уж часто обращаться к демиургам и вынуждены в том числе прибегать к помощи участников квеста Множителя. Но именно поэтому мы просим, а не требуем, всегда давая взамен. Так что вы хотите?

— А вы?

— Мне нужны ихтианты.

— А мне тёмные феи, — припечатал я.

— Они ведь уже есть в игре, не так ли, Ярогрейв? — медленно спросила Шаласса, слегка прищурив глаза. — Вы точно уверены, что хотите попросить именно тёмных фей?

— Да, я уверен. И нет, я не шизофреник с периодическими помутнениями рассудка, хотя это и нуждается в проверке. Мне нужен разумный вариант тёмных фей, а не тот высер укуренного вусмерть нарика, что существует в виде моба. Хоть через играбельную расу для игроков вводите, но непременно и юнита тоже. И чтобы я мог заполучить их лёгким путём.

— Какие сроки? — тут же уточнила Мать Вод.

— Я не тороплюсь и надеюсь на достаточно долгую жизнь. Но если всё затянется на добрую сотню лет…

— Постараюсь всё же побыстрее. Вы успели переварить мою просьбу?

— Да что там переваривать, — отмахнулся я. — Есть у меня знакомый художник, дам ему словесное описание, нарисует, как представит. А чтобы это не выглядело взятым из ниоткуда, выложу на канал видеонарезку боёв из дворца Баль-Квар-Иуса.

— Вы… догадались? — спросила Шаласса.

И в этот раз за внешней холодностью очень чётко читались удивление и тревога.

— Вряд ли вы бы просили тех, кто в игре уже фактически есть, если бы на то не было причин, — спокойно и даже безэмоционально, чтобы не провоцировать богиню на неправильные выводы, ответил я. — Значит, демиурги отказали новой водной расе в них по каким-то своим причинам. Это нетрудно, цепочка размышлений проста. При условии, что среди богов нет психов, в отличии от участников квеста.

Последнюю фразу я произнёс исключительно для того, чтобы разрядить обстановку. Очень уж мне не понравился взгляд матери вод, обращённый в мою сторону. Не хотелось бы закончиться здесь, на пусть и роскошной, но всё же небольшой лодке в бескрайней воде.

— Демиурги отвергли любую возможность существования рыболюдов, не предложенных игроками. А среди тех шестерых, что видели хотя бы одного ихтианта, только до вас, Ярогрейв, у меня есть доступ. Аркат, если это вас волнует, в курсе, я спросила у него.

— Это хорошо, — протянул я. — Действовать за спиной у Отца совсем не красиво. Но это не отменяет того, что демиурги странные люди. Чем им ихтианты помешали?

— Я не спрашивала и даже не пыталась, мне не хочется подставлять себя и своих товарищей по божественности.

— Никто не должен знать, что у вас есть чувства, понимаю. Но почему не пытаетесь бороться именно кибернетическими методами?

— Асха однажды так сделала, задействовав свой контроль на всей некромантией Асхана. С тех периодически случаются прорывы демонов, восстания варваров, приходы нежити, облавы святош, рейды магов в поисках материала для экспериментов, порывы эльфов на месть и всё прочее в таком духе, но и внешняя защита этого суперинтеллекта с того бунта значительно усилена. Асха больше не рискует, мы тоже. Это может привести к лишним вопросам.

— А для чего вообще понадобились эти прорывы, рейды и мщения? — недоуменно спросил я. — Или это следствие исправления ситуации от демиургов?

— Это именно изначальная причина бунта и Асха своего добилась. Мы хотели дать новичкам, только выходящим из стартовых локаций, больше шансов для выживания.

— Наверное, в этом есть какая-то связь, но я её не вижу, — честно признался я.

— Да, это трудно уловить, не находясь в ситуации, — снова слегка улыбнулась Шаласса, на этот раз другим уголком губ. — Когда демиурги обратились к Асха и сказали, что проведена хакерская атака, та и предложила зафиксировать усиленную защиту на государственные общности НПС, внеся элемент новой угрозы для игроков в виде облав и рейдов. И чем дольше существует империя игрока, тем сильнее к нему придёт облава.

— Теперь понимаю. Для только что вышедших из-за завесы игроков сила угрозы значительно меньше, чем для его соседа даже с месяцем существования без границ.

— Именно так это и работает. Но после недавнего обновления учитывается ещё и соответствие фракции игрока её религиозному пути. Понимаешь теперь, как сильно не повезло Ургадзилу, которому ты взялся помочь?

— Очевидно, было бы хуже, уведи он тёмных эльфов в Свет, — хмыкнул я.

— Это так, но и с Воздухом количество противников на него одного чрезмерно. Вам так не кажется?

— Я в этом уверен с того момента, как мой казарег донёс до меня примерное количество кочевников в степи.

— Жалеете, что согласились?

— Ни единой секунды. Эти кочевники рано или поздно пришли бы и ко мне, так я всего лишь защищаю своё, попутно выполняя материально подкреплённую просьбу Илата. И нам куда, и ему камни.

— Это хорошо, что настроены оптимистично, — произнесла Мать Вод. — Мне остаётся надеяться, что мои подданные не пересекутся с вами до того, как закончится важный для нас всех квест.

— Игроки? — уточнил я.

— Мобы и неписи, — пояснила богиня. — С игроком вам придётся встретиться, Ярогрейв. Вам всем придётся встретиться друг с другом.

— Именно поэтому вы вытащили меня посреди прохождения этапа квеста на поговорить про ихтиантов?

— А вам так сильно хотелось пройти двенадцать структурно одинаковых подлокаций в поисках статуэток и убийстве ради них мало отличающихся друг от друга существ?

— Не сильно, но это ведь этап важного для всех нас квеста. Вы сами произнесли эту фразу, неужели она только красивый мотивирующий маркер и больше ничего?

— Первый этап этого важного для всех нас квеста сделан по принципу «копировать и вставить», вы сами после третьего, в лучшем случае четвёртого, набора статуэток прокляли бы всех и вся, а впереди ещё восемь таких же наборов. Оно правда вам надо, Ярогрейв?

Последний вопрос Шаласса спросила так, что меня пробрало. И в самом деле, двенадцать подземелий, подобных виденному, пройти спокойно и с полным сохранением рассудка было бы тяжело даже самому уравновешенному и просветлённому человеку, как бы сильно он не стремился показать обратное. Что уж говорить обо мне, в своей асханской жизни никогда психической стабильностью не отличавшемуся. Только для чего в таком случае был придуман