Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
– Не совсем то, что я себе представляла, – говорю я неодобрительно, вспоминая коробку с фотографиями, которую нашла в его – то есть нашем – шкафу. Интересно, что он с ними сделал. Уничтожил?
– И я тоже. – Кристиан усмехается, берет меня за руку, и мы идем к следующему художнику. Может быть, раздумываю я, и мне ему попозировать?
У следующего стенда какая-то женщина демонстрирует свои натюрморты – выполненные сочными, яркими красками фрукты и овощи.
– А вот это мне нравится. – Я указываю на три картины с перцами. – Сразу вспоминается, как ты резал овощи в моей квартирке.
Смеюсь. Кристиан пытается остаться серьезным, но тоже не удерживается.
– А по-моему, я справился с заданием вполне компетентно, – бормочет он. – Разве что не очень быстро. И вообще, – он обнимает меня за плечи, – не отвлекай. Куда бы ты их повесила?
– Что?
Он покусывает губами мочку моего уха.
– Картины. Где бы ты их повесила?
– В кухне, – отвечаю я.
– Хмм. Неплохая идея, миссис Грей.
Смотрю на ценник. Пять тысяч евро каждая. Ничего себе!
– Слишком дорого!
– И что? – Кристиан снова тянется к моему уху. – Привыкай, Ана. – Он отпускает меня и идет к столику, из-за которого на него таращится одетая в белое женщина. Мне хочется закатить глаза, но я перевожу взгляд на картины. Пять тысяч евро… вот это да.
После ланча расслабляемся за кофе в отеле «Сен-Поль». Вид отсюда открывается потрясающий. Виноградники и поля подсолнухов словно заплатки на равнине; то тут то там – аккуратные сельские домики. День прекрасный, ясный, так что с того места, где мы сидим, видно даже поблескивающее вдалеке, на горизонте, море.
– Ты спрашивала, почему я заплетаю тебе волосы. – Голос Кристиана нарушает неспешное течение моих мыслей. Меня настораживает его почти виноватый тон.
– Да. – Дело плохо.
– По-моему, она позволяла мне порой играть с ее волосами. Я уже не знаю, приснилось мне это или так оно и было на самом деле.
Ого! Он ведь имеет в виду свою биологическую мать.
Кристиан смотрит на меня с каменным лицом, и сердце екает: что говорить, когда он вспоминает вот такое?
– Мне нравится, когда ты играешь с моими волосами, – неуверенно говорю я.
– Правда?
– Да. – Я беру его за руку. – Думаю, ты любил ее. Свою биологическую мать.
В его лице ничто не меняется. Он смотрит на меня, но ничего не говорит.
Черт. Уж не зашла ли я слишком далеко?
«Скажи что-нибудь, пожалуйста», – мысленно умоляю я. Но Кристиан упрямо молчит и только смотрит на меня непроницаемыми серыми глазами. Молчание растягивается, он кажется совсем уж потерянным.
Бросает взгляд на мою руку в его руке. Хмурится.
– Скажи что-нибудь, – шепчу я, когда тишина становится невыносимой.
Кристиан качает головой, глубоко вздыхает.
– Идем. – Он выпускает мою руку и поднимается с застывшим, настороженным лицом.
Неужели переступила грань? Не знаю. На душе тяжело. Я не знаю, как быть – сказать что-то или оставить все как есть. Выбираю второй вариант и послушно следую за ним из ресторана.
Мы выходим на прелестную узкую улочку, и Кристиан берет меня за руку.
– Куда хочешь пойти?
Разговаривает! И не злится, слава богу. Я облегченно выдыхаю и пожимаю плечами.
– Я так рада, что ты еще разговариваешь со мной.
– Знаешь, не хочу больше об этом. Все, хватит. С этим покончено.
Нет, не покончено. От этой мысли становится грустно, и я спрашиваю себя, закончится ли это вообще когда-нибудь. Он всегда будет таким… моими Пятьюдесятью Оттенками. Хочу ли я, чтобы он изменился? Пожалуй, нет. Лишь бы чувствовал, что его любят. Бросаю взгляд украдкой: какой же он восхитительно красивый. И при этом – мой. Дело не только в том, что у него чудесное, прекрасное лицо и обворожительное тело. Меня влечет и манит то, что кроется за этим совершенством: тонкая, хрупкая, исковерканная душа.
Он смотрит на меня сверху вниз со своим особенным, наполовину удивленным, наполовину настороженным и абсолютно сексуальным выражением, а потом обнимает за плечи, и мы пробираемся через толпу туристов к тому месту, где Гастон (или Филипп) припарковал наш просторный «Мерседес». Я снова сую ладошку в задний карман его шортов, радуясь, что он не злится. Но, честно говоря, какой четырехлетний мальчик не любит свою мать, даже если она и не самая лучшая на свете? Я тяжело вздыхаю и прижимаюсь к нему теснее. Охранники где-то сзади, а вот успели ли они перекусить?
Кристиан останавливается у небольшого ювелирного магазинчика и смотрит сначала на витрину, а потом на меня. Он берет мою свободную руку и проводит пальцем по едва заметной полоске от наручника.
– Уже не больно, – уверяю я. Кристиан поворачивается, берет другую мою руку и поворачивает внутренней стороной запястья вверх. Здесь полоску скрывают платиновые часики «омега», которые он подарил мне за завтраком в наше первое утро в Лондоне. А какая на них надпись – голова кругом!
«Анастейша,
Ты мое все,
Моя любовь, моя жизнь.
Кристиан»
Несмотря ни на что, вопреки всей его переменчивости, мой муж может быть таким романтиком. Я смотрю на бледно-розовую полоску на запястье. А может быть и таким дикарем. Он отпускает мою левую руку, берет за подбородок и с беспокойством всматривается в мое лицо.
– Не больно, – повторяю я.
Кристиан подносит мою руку к губам, запечатлевая на запястье нежный поцелуй.
– Идем. – Он ведет меня в магазин.
– Вот. – Кристиан раскрывает только что купленный изящный платиновый браслет, состоящий из небольших абстрактных цветов с крохотными бриллиантами, и защелкивает у меня на запястье. Довольно широкий, выполненный в форме наручника, браслет скрывает все красные отметины. И стоит около пятнадцати тысяч евро, думаю я, не поспевая следить за разговором на французском с продавщицей. Ничего настолько дорогого я никогда еще не носила.
– Вот так-то лучше, – говорит Кристиан.
– Лучше? – шепчу я, глядя в его сияющие серые глаза. Худая как палка, продавщица стоит в сторонке и наблюдает за нами завистливо и с откровенным неодобрением.
– Ну, ты же знаешь почему, – неопределенно говорит Кристиан.
– Мне это не надо.
Я трясу рукой. Браслет сползает и в какой-то момент попадает под струящиеся через витрину солнечные лучи. Отраженные бриллиантами, по стенам прыгают маленькие сияющие радуги.
– Мне надо, – на полном серьезе говорит Кристиан.
Зачем? Зачем ему это надо? Чувствует вину и хочет загладить? Вину за что? За эти отметины от наручников? За свою биологическую мать? За то, что не доверился мне? Ох уж эти Оттенки!
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 153
