головокружение не спали, но, как минимум, больше не нарастали.
— Ааах, тыы мерзкаяяя погаааная твааарррь, — язык волочился, словно сделали наркоз у стоматолога.
Без особого замаха и даже не целясь, я ударил топором по мутанту, куда смог. Тот сразу же отозвался очередным визгом.
Затем я еще раз присадил по нему.
Язык его ослаб еще сильнее и я смог на полметра отползти, чтобы рубануть уже прицельно.
Следующий визг приросшего был настолько громким, что мне на мгновение стало жаль его, но память была свежа. Предыдущий мутант, которого я хотел пощадить, не оценил моего великодушия. И этот явно не далеко от него ушел.
Сбросив с себя отрубленную часть языка, я поднялся на ноги и взглянул в жёлтый мутанский глаз, который, как бешенный, метался влево-вправо.
Никаких конечностей, кроме языка, у того не было и, видимо, передвигаться он не мог. По крайней мере быстро.
— Вииидишшь, твааррь, чтоо теебя ждёёт, — я поднял топор ударил так сильно, что уж сам упал прямо на мутанта.
После удара мутант затих.
Белые светлячки начали вырываться из его раны и всасываться лезвием топора.
Я перекинулся на спину и боль охватила меня с новой силой. Темень окончательно заслонила мои глаза, а мутанский яд отключил мой мозг и я потерял сознание.
* * *
Я очнулся от оглушающего звука клаксона. Автомобиль, стоящий позади меня на светофоре сигналил, как сумасшедший.
Загорелся жёлтый.
Затем зелёный.
Я снял с ручника и поехал вперед.
Это был тот самый перекресток на котором случилась битва. Место, которое было усеяно сотнями трупов, сейчас снова стало живым и здоровым. Даже завод целёхонький стоял на том же самом месте.
Через пятьдесят метров слева я увидел дом, в котором меня принял в свои объятия приросший мутант. Это здание тоже было вполне целым. Вон, даже отделение почты России вполне себе функционирует.
Но что-то всё равно было не так. Поток машин вёл себя очень суетно. Такого количество желающих обогнать и умчаться вперед быстрее всех никогда я не видел.
И тут посреди постоянно сигналящих автомобилей и прочего городского шума я услышал самый главный звук — городской сигнал воздушной тревоги. Болезненно давящая на виски, непрекращающаяся целую минуту серена оповещала жителей о том, что следует, как можно скорей найти укрытие.
В чём дело? Почему я здесь?
Языкастый мутант всё-таки смог победить и меня отбросило обратно в прошлое, чтобы я дожил остаток своих дней здесь и увидел, что же стало с миром?
Зазвонил телефон. На экране высветилось — «Ведьма бывшая».
Странно. Почему она звонит именно мне? Ей же есть кому звонить и без меня.
— Слушаю, — ответил я.
— Сергей, — сквозь слезы проговорила она. — Ты уже едешь к нам?
— Не знаю. А должен?
— Ты же сказал, что приедешь?
— Папа, приезжай скорее! — послышался на заднем фоне голос дочки.
— Да, конечно, я уже в пути, — слова дочки сразу же включили внутри меня отца и я готов был преодолеть любое расстояние и какие угодно трудности, лишь бы оказаться рядом с ней.
— Мы ждём, — затем я услышал еще пару всхлипов и бывшая сбросила.
Я кинул мобильник на пассажирское сидение и начал перестраиваться влево. На следующем повороте надо было свернуть.
Может это сон? Не мог же я вот так взять и отправиться назад в прошлое. Хотя, в будущее же каким-то образом меня забросило.
На повороте я услышал, как слева загудел внедорожник, несущийся на красный, а в следующий миг я получил боковой удар.
* * *
Когда сознание начало просыпаться, первыми словами в голове были те, которые не принято говорить при дамах. Но, кроме мертвого мутанта и грязной демонюки, никого здесь (надеюсь) больше не было, поэтому я не стал себе ни в чем отказывать.
— Что с тобой не так? — прозвучал голос Кареона, которые расположился прямо на слизкой тушей приросшего, который растёкся по земле, словно медуза выброшенная на берег.
— О чем ты, демонюка? — боль в моём теле играла аккурат под пульсацию сердца. И с каждым стуком становилась всё сильнее.
Я сжал кулак, а затем раскрыл ладонь, чтобы примагнитить топор. Как только тот оказался у меня в руке, нарастание боли замедлилось. Стало чуть полегче. Но не настолько, чтоб я мог подняться на ноги.
— Опять ты выжил, — продолжал Кареон вещать наигранно-недовольным голосом. — Я ещё долго должен ждать?
— Не дождёшься, демонюка грязная. Будешь теперь вечно служить мне.
Даже несмотря на то, что силодающий топор был в моей руке, мне пришлось потратить немало усилий, чтобы выбраться из железного хлама, оставшегося от той машины, вместе с которой мы сюда свалились. Затем я отполз к стене и присел, облокотившись на неё.
Зрение вроде восстановилось полностью и я наконец-то смог осмотреть в подземелье, в котором оказался. Им оказалось древняя канализация, в которой давно пересохли все порождаемые человеком зловония, и сменились теми, что создают мутанты.
Стены были усыпаны фиолетовыми то ли сталактитами, то ли какими-то кристаллами, которые светились и синхронно пульсировали, как будто были соединены в единую систему.
Проходы были довольно широкими. Видимо мутанты самостоятельно расширили канализацию.
Через дыру сверху пробивался луч солнца. Видимо был ещё день.
Глянул на свою ногу — в ней торчал тот самый нож, который выдал мне Лондфол. Ну надо же, как мне «повезло».
Пальцы на левой сломанной руке вообще не чувствовались. Хотя сама она болезненно напоминала о себе при каждом ударе сердца. Так же, по прикидке, кроме руки, у меня было сломано несколько рёбер. А, может быть, и все.
Спина ныла так, будто таскал несколько суток мешки с песком без перекуров.
— Как долго я спал? — я тронул пальцем рукоять ножа. Хотел убедиться, что вырывать его будет очень больно.
Мне казалось, что нужно это сделать до того, как применить душу из топора для самолечения. Черт его знает, что станет с ногой, если это сделать с воткнутым в неё ножом.
— Несколько часов, — ответил Кареон. — Я сначала ждал, когда случайный мутант наткнётся на тебя и сожрёт, но увы. Потом надеялся, что начнётся дождь и они ордами полезут сюда прятаться от него, но и этого не случилось. Везучий ты.
— Был бы везучий, родился бы в мире, который не накрыла ядерная война, — я всё никак не мог решиться выдернуть нож. — Получается, это та самая мутантская дорога, о которой Лондфол говорил?
— Она самая. И ты проделал в неё новую дыру. Не забудь рассказать об этом картографам, если выберешься.
— У города есть карта?
— Разумеется.
Я всё-таки набрался смелости, зажал рукоять
