Жалко, накраситься времени не было. Я решила одеждой взять. Надела стильное короткое платье серого цвета, чёрные туфли на шпильке. Волосы уложила в небрежную, высокую причёску. Брызнула духами на запястье и в чёрном пальто, которое всем нравилось, выбежала на улицу, где уже стоял припаркованный танк нашего господина Башкирова.
С начальником охраны приехали трое молодых парней. Не их я собиралась сражать своим строгим видом, а получилось, что ехала на заднем сидении, зажатая с двух сторон крепкими молодыми людьми и чувствовала, как они на меня смотрят.
Никто мне комплементов не говорил, заигрывать не думал. Потому что Башкиров, такой суровый дядька за тридцать, был под стать моего отчима. В его присутствии никакой распущенности не было. Очень суровый мужчина, так взглянет – лес вянет.
Еле выдержала такую компанию. Пулей вылетела из машины и побежала к двери нашего ангара.
А на проходной один старик в чёрном камуфляже.
Охранников у нас было много. Иногда приходилось сопровождать груз. Когда дело касалось золотых унитазов или люстр с драгоценными камнями. Ещё бывало, целые коллекции картин в новые дома перевозили. Фирма наша гарантировала сохранность.
На ходу скидывая пальто, я влетела в бухгалтерию и замерла.
Все ушли в декрет?
Остались: Фифа, пожилая женщина и серая мышь. Имён я их не знала.
Растерянно вешая пальто на вешалку, я посмотрела на свой столик, заваленный бумагами.
– Ирочка, сделай десять увольнительных и на подпись директору отнеси. Внимательно, паспортные данные проверяй, – сказала мне женщина в возрасте.
Десять человек на увольнение!
Я принялась за работу. Чувствовала, какое сильное напряжение повисло в офисе.
– Ира, – шикнула мне Фифа. – Прикинь, всех уволили. И юротдел сейчас шерстят. Говорят, к нам какого-то специалиста высокого уровня посадят. Вот бы мужик оказался.
Я кивнула и продолжила печатать.
С документами я побежала к отчиму на четвёртый этаж. Руки тряслись, я была перепугана.
На четвёртом этаже было шумно. Даже не ожидала. Ходили люди, сновали секретари. Приехали какие-то господа.
Я прошла в приёмную Демьяна.
Там и нашла Дмитрия Евгеньевича. Они с сыном стояли у стола Елены Геннадьевны, который на рабочем месте не было… Её не уволили! Она точно была на работе, потому что на Демьяне был новый костюм.
Елена Геннадьевна новому начальнику гардероб привезла в офис, потому что Дёма с работы не вылезал.
Дима прямо на столе секретаря подписывал увольнительные.
– Ты извинился перед Ирой? – строго спросил он у сына.
– Конечно, ещё вчера, – самодовольная ухмылка красовалась на Дёмкиных губах.
Дима хватал с моих рук бумаги, быстро ставя размашистые подписи на каждом листе. А когда они закончились, схватил пакет с вещами Демьяна.
– Это что? – он мне пакет обратно не отдал.
Я не успела очухаться, а Дима нос свой сунул в пакет и извлёк на свет Дёмкины трусы.
Не до смеха.
Я побледнела.
– Это мои, – неожиданно признался Демьян, тихо усмехаясь. – Спал у Ириски, до дома не доехал.
– Без трусов спал? – прошипел Дима. – Это вот так ты извинения просил?
Серые глаза Дмитрия Евгеньевича наполнились жуткими жёлтыми искорками. И хорошо, что он не на меня смотрел. Дёмка толстокожий, отцу вызов кидал, я бы в обморок упала от такого давления. Меня, итак, угнетала затянувшаяся пауза.
Отец с сыном вели молчаливую борьбу. А я сгорала от стыда.
– По этому поводу я хотел с вами поговорить, дети мои, – Дима прищурил глаза и готовился нанести удар. А когда «империя наносит ответный удар» мало не покажется. – Завтра на работу придёт отличный экономист. Твоя задача, Демьян, «окучить» её своей мужской харизмой, – при этих словах он кинул Дёме в руки его трусы. – Будешь крутиться возле неё столько, сколько потребуется. Пока на постоянной основе не согласится работать.
Дёме уже было не до смеха. Он тоже сузил глаза и стиснул зубы. Но Диму это нисколько не напугало, он посмотрел на меня.
– Ты, Ирина выходишь замуж через месяц. Егоровы согласны. Павел там рвёт и мечет, желает тебя под венец увести.
Я выпучила на отчима глаза с неподдельным ужасом.
А как же учёба? Как работа? Только девятнадцать, и жизнь закончилась!
Мне захотелось закричать, что я не хочу. Но язык не двигался, от пристального, повелительного взгляда отчима. Всё, что я могла сделать в этом море отчаяния, ухватится за Демьяна, как за спасательный круг.
Посмотрела на сводного брата. И взгляд мой вопил: «Ты будешь спать с бухгалтершей ради своего отца?!» А в ответ ожесточённое лицо орало: «Ты через месяц выходишь замуж?!»
В приёмной появилась Елена Геннадьевна с подносом, на котором стояли две чашки с кофе и красивая вазочка с шоколадным печеньем. Такое любил Демьян. Он всё шоколадно-кофейное любил. Это я знала ещё с детства, когда мы только познакомились и делились рассказами о том, что кому нравится.
– Ирочка, тебе тоже кофе? – с улыбкой спросила секретарь.
– Нет, спасибо, я в столовой позавтракаю, – отвернулась от отца и сына, пошла из приёмной.
До моего слуха донёсся возмущённый голос Демьяна:
– Я не понял, ты мне сейчас что предложил? Переспать с женщиной ради выгоды?!
Я прибавила шаг. Побежала по ковровым дорожкам, огибая суетящихся работников фирмы.
Да, Демьян. Именно это тебе папа и предложил.
Вход в столовую был не только из здания, но и со стороны улицы тоже можно было попасть в это прекрасное заведение. Люди с ближайших предприятий часто заглядывали к нам. Кухня была отличной и обслуживание на высоте. Кроме того, здесь продавали разливное пиво и сидр.
В столовой я вначале взяла себе салат и варёное яйцо, а потом плюнула на всё и накинулась на пирожные. Взяла пять штук, чай с сахаром и пошла за столик ближе к окну.
В зале были посетители. Работников нашей фирмы немного. Девушки с ближайшей автомойки, несколько человек со складов, что располагались недалеко и случайные люди, которых я ни разу не встречала. Все сидели за уютными столиками и почему-то молчали.
