— Продолжайте.
— …что Сумеречная как-то убила отца при помощи магии, — выпалил мальчик.
Морган слегка улыбнулся и кивнул, а у Келсона вытянулось лицо.
— Вы уже знали? — спросил мальчик с изумлением и негодованием.
— Я подозревал, — поправил его Морган, усевшись поудобнее на камне. — Нигель говорил мне о вашем с ним разговоре, и я согласен с вами. А сейчас расскажите-ка мне подробнее, что случилось на той охоте. Я хочу знать все детали, все мелочи, какие только вы сможете припомнить.
* * *
Когда все фрейлины покинули комнату, Джеанна медленно встала и встретилась глазами с неподвижным взглядом Нигеля.
— Ты играешь в опасные игры, Нигель, — мягко сказала она. — Если ты действительно брат Бриону, напоминаю тебе, что я по-прежнему твоя королева.
— Но Келсон — мой король, — спокойно ответил Нигель, — и то, что ты собираешься сделать с ним, убив Моргана, слишком похоже на измену.
— Измену? — переспросила Джеанна. — Оставим этот ярлык Моргану. Я не могу предать собственного сына.
— А я не могу согласиться относительно ярлыка, — ровным голосом возразил Нигель. — Да, я называю изменой то, что подвергает Келсона опасности. А без тех сил, какими обладал Брион, у мальчика, ты знаешь, не остается даже надежды… И Морган — единственный в мире, кто может помочь ему вернуть эти силы.
— Бриона эти силы не спасли.
— Да. Но как знать, может быть, Келсона спасут.
— Мне так не кажется, — сказала Джеанна; ее голос стал глубже. — Я вижу, что Морган — единственный, кто может сбить моего сына с правильного пути, погубить его душу. И я вижу, что именно это дьявольское влияние Моргана с самого начала испортило Бриона — эта безмерная нечестивая сила Дерини, которая пропитывает все, к чему Морган прикасается. И я не могу спокойно смотреть, как то же самое происходит с моим сыном.
— Джеанна, ради Бога, — начал Нигель.
Джеанна повернулась к нему в гневе, и в ее глазах сверкнул такой холод, такой лед, какого Нигель никогда раньше не видел.
— Не вмешивай в это Бога, Нигель. Ты больше не имеешь права взывать к нему! Если ты защищаешь Моргана, значит прощаешь Дерини их ересь. И боюсь, дорогой брат, что свою собственную душу ты тоже подвергаешь опасности даже легкой приятельской близостью с этим человеком. — Она резко отвернулась.
Нигель сжал зубы и заставил себя сдержать растущее раздражение. Спор был обычным для них, не считая того, что сейчас религиозное рвение Джеанны соединилось с ее здравым смыслом. Он знал, что продолжать разговор бессмысленно, но решил подойти по-другому, хотя уже понимал, чем все кончится. Иногда прямота — лучшая тактика.
— Я не спорю с тобой о богословии, Джеанна, — спокойно сказал Нигель. — Но кое-какие вещи о Брионе тебе следовало бы знать, прежде чем обрекать его на вечные муки как еретика. Во-первых, могущество Бриона было его собственным, а не полученным от внешних сил, будь то Дерини или кто-то еще. Свое могущество и способности он унаследовал по нашей мужской линии, идущей еще от времен Камбера и Реставрации.
Конечно, Морган помог Бриону раскрыть эти способности. Он направлял его в приложении присущих ему сил. Но способности Бриона были его собственными, прирожденными, как и у любого отпрыска мужского пола халдейнской линии; ими владею и я, и мой сын, и Келсон.
— Это нелепость! — решительно сказала Джеанна. — Эти силы не могут передаваться по наследству.
— Я не говорю, что передаются эти силы, передается только способность обрести их. Халдейн может овладеть этими силами в известный момент, и сейчас пришло время Келсона.
— Нет. Я не позволю!
— Почему Келсон не может решить этого сам?
— Потому что Келсон дитя, — раздраженно сказала Джеанна. — Он не знает, в чем для него благо.
— Келсон — король, и завтра будет коронован в соборе Святого Георга. Ты хочешь лишить его права носить корону после коронации, Джеанна?
— Кто посмеет отнять ее у него?
Нигель улыбнулся.
— Не я, Джеанна, если ты это хотела сказать. Я вполне удовлетворен титулом герцога Катмурского. Так хотел Брион.
— А если ты не удовлетворишься этим титулом, что тогда? Что думал Брион на сей счет?
Нигель снова улыбнулся.
— Неужели ты не понимаешь? Брион — и брат мой, и король. Даже не прими я с благодарностью титул герцога Катмурского, я бы просто, и ты это знаешь, остался без титула. Брион — старший сын, он наследник всего, и даже если меня не связывала бы братская любовь, связала бы присяга моему сеньору. Я любил его и как сюзерена, и как брата, Джеанна.
— Я тоже любила его, — оправдывающимся тоном сказала Джеанна.
— Странно проявляется твоя любовь.
— Можно любить человека и ненавидеть какие-то его поступки, разве нет?
— Можно ли? — спросил Нигель. — Я думаю, мы придаем разное значение слову «любовь». Для меня это — не просто испытывать к человеку какие-то смутные чувства, это значит принимать — принимать в нем все, даже если не все одобряешь. Но ты никогда не была способна на такое, ведь так? Потому что в ином случае приняла бы с самого начала как должное то, что Брион владел волшебством редкостного и особенного рода и что правление, достойное его, в том и заключалось, чтобы использовать эти силы для сохранения мира в его любимой стране.
Он склонился к ее лицу.
— Возможно, ты считаешь иначе, но хотя бы с тем, надеюсь, согласишься, что Брион никогда не применял эти силы неправедно — да и Морган тоже. Все годы они были вместе, и ничего, кроме добра, эти силы не приносили. Когда, например, Брион одолел Марлука, Джеанна, я был рядом, ехал вместе с ним и Морганом. У тебя есть сомнения по поводу той победы? Подумай, где бы мы сейчас были, победи тогда Марлук.
Джеанна тревожно сплетала пальцы, вспоминая прошлые годы.
— Брион никогда не говорил мне ничего такого.
— Он знал, как ты относишься к Моргану, — мягко сказал Нигель. — Но при всем том я знаю, что он не однажды пытался сказать тебе об этом.
Он повернул ее лицом к себе.
— Ты забыла, как он говорил тебе о своем величии, о божественных силах правителя? Пойми, это не просто удобная легенда, подтверждающая божественные права королевского рода.
— Почему? — упрямо возразила она. — Также и в других королевских домах все короли получают свое право на власть от Бога.
Нигель в раздражении ударил кулаком по собственной ладони.
— Джеанна, да слушаешь ли ты меня? Ты не слышишь, что я говорю. Я пытаюсь объяснить тебе, что, даже если ты считаешь силы Дерини, которыми обладает Морган, зловредными — а ты не делаешь из этого секрета, — они не могли никак повредить Бриону. Силы Бриона были его собственными.
