Ну и мирок…
* * *
С крестьянами прощание вышло коротким. Настолько коротким, что никто и внимания не обратил, когда я ушёл, прихватив с собой телегу. Пару взглядов бросили и всё на этом. Рулить сел Сергиус и справился с этим так ловко, что у меня никаких вопросов к его квалификации не возникало.
Да и возникни, я бы ничего не спросил. То, что моя судьба вроде как решилась и наметились перспективы… Это как поставить галочку в списке дел. Без эмоций, без вовлечения.
Внутри я по прежнему чувствовал опустошение, отдавая себе отчёт, что если хоть немного задумаюсь о случившемся, то моё маленькое тело не выдержит.
Оно и так не выдержало. Стоило залезть в повозку, очутиться в хорошо знакомой обстановке, как я отключился.
* * *
Очнулся от тычка.
— Эрано, проснись, — прозвучал голос где-то рядом. — Вставай давай. Потом отоспишься, мальчик.
— А, что? — дернулся я.
На секунду показалось, что это Горан. Но нет, это был Сергиус. Я посмотрел на него недоуменно, а потом вспомнил. То, что с удовольствием бы позабыл.
— Плохое случается, мальчик. Это не повод уходить в себя и терять бдительность.
Отличный совет. Вот и знания подъехали. Мой бог порадуется, если я ему эту квинтэссенцию мудрости принесу.
Пока я пытался разобраться с нагрянувшими эмоциями, Сергиус отошёл куда-то в сторону. Я выбрался за ним и увидел, что мы остановились рядом с другой повозкой. Почти такая же, как и у нас. Так и не скажешь сразу, лучше или хуже. Потрепанная временем и дорогой, пылью, дождями и грязью.
От изучения увиденного меня отвлекла та, кто сидела на козлах. Девочка. Самая настоящая, лет восьми. Точно бы я при всём желании определить не смог. Она была закутана в рубаху ей не по размеру. Волосы — копна сена, не знавшая расчёски и мыла. А глаза — два угля, стремящихся прожечь меня насквозь.
— Кто это?
На сцене появился третий участник. Тоже ребенок. Мальчик, лет девяти. Крупнее меня раза в два. Грязный, как и девочка, потрепанный жизнью. У него на щеке шрам сверкал, привлекая к себе внимания. Когда я посмотрел на рану, парень коснулся её, нахмурился и глянул на меня исподлобья.
— Это Эрано. Эрано — это Кая и Гермес.
Я вяло помахал им рукой, окончательно запутавшись в происходящем. Какой-то мужик путешествует с детьми, убивает дезертиров… Тех, которые легко убили Горана и захватили село на сотню человек. Вооруженных, обученных и готовых к насилию. А он их перебил, как куропаток.
Отсюда вывод, что если Горан круче обычного человека, те бандиты круче Горана, то Сергиус круче их всех вместе взятых. И вон он зачем-то путешествует в компании двух чумазых детей, которые хоть убей, на него не похожи.
Гермес — он рыжий. Поцелованный солнцем. А ещё запахом пота и отсутствием гигиены поцелованный. Шрам у него свежий, недели две максимум. Видно, что чем-то обработали и швы наложили, но не то, чтобы изящно. Из-за раны его лицо выглядело перекошенным, парень старался не улыбаться, вон как лицо кривит, чтобы боли избежать.
Не далее как… Я замер, попытавшись оценить, сколько проспал. Судя по положению солнца, не больше часа. А то и меньше. Скорее полчаса где-то. Светило не особо сдвинулось. Да и глупо было бы оставлять повозку далеко от села, а потом идти пешком. Причем ещё и детей оставлять. В этом мире по ночам дикие твари ходят. Оставишь мелких без присмотра и, когда вернёшься, найдешь разорванные тела и это в лучшем случае.
Здесь небольшой подлесок, а дальше открытые пространства во все стороны расходятся. Полей нет, дороги нормальной тоже. Такие же телеги накатали колею, по ней и ездят. Неплохое место, чтобы оставаться не особо приметными среди кустов и деревьев.
Не смотря на эмоциональный шок, часть меня продолжала раскладывать ситуацию на составляющие и подмечать детали. Телега у Сергиуса обычная, но одежда — куда лучше, чем носят крестьяне. Я бы даже сказал, у него это профессиональное одеяние. И спрятаться удобно, и по карманам всяких смертоносных штук распихать можно. Дети одеты обычно. Сразу видно, тоже из деревень забрали.
Раз меня подобрал новый покровитель, значит и других детей подобрал получается. Зачем? Надеюсь, он не из этих… Любителей детских тел…
Знаю я несколько историй, когда наивные ловцы встречали, как они думали, наставника или того, кто их приведет к знаниям. А приводили на заклание или в котёл.
— Он дурак? — спросила девочка.
Её голос прозвучал неожиданно для меня. Кажется, эмоциональный шок куда серьезнее, чем мне казалось, а мои рассуждения — лишь попытка убежать от этого всего.
Пока я думал, никто не ждал. Сергиус всё же заглянул ко мне в повозку, осмотрел и перенёс часть вещей. Ничего особо ценного там не было. Так, походные вещи, которые пригодятся в дороге. Ещё набор тканей, ниток и иголок, с помощью которых Элиза шила.
Воспоминание о ней кольнуло. Неужели я успел привязаться к этой женщине? Или это чувство вины, потому что она погибла из-за меня и моего любопытства?
Останься я в доме…
— Точно дурак, — Сергиус вопрос проигнорировал, а вот Гермес высказаться не постеснялся.
— Сами вы дураки, — буркнул я.
Вот ещё. Буду я каким-то детишкам позволять себя оскорблять.
— Дурак-дурак, — покивала Кая. — Его по голове не били? А то взгляд пустой и замер надолго.
— Хватил болтать, — вышел к нам Сергиус, — Гермес, садись за вторую повозку, веди её за нами.
— Сделаю, — мальчишка мгновенно сжался и побежал исполнять приказ.
С дисциплиной у них идеально, — машинально отметил я и запрыгнул в свою же повозку. Так было привычнее.
Когда подходил к ней, поймал внимательный взгляд девочки. Она сидела на первой повозке, как вороненок. Злой вороненок. С слишком внимательным и недобрым взглядом.
* * *
В ближайшие часы ничего не прояснилось. Да и, если честно, не хотелось прояснять. Память подкинула выжимку из ещё одной лекции. Нет ничего слаще для ловца, чем новое знание. Знание — понятие объёмное, включающее в себя любую новую информацию. Особенно ценно то, что пригодится нашему богу, но также ценится и то, что поможет выжить.
Узнать кто такой Сергиус, зачем ему дети — это вопрос выживания. Но на лекции нам рассказывали, что неопытный ловец может столкнуться с тем, что называется информационная передозировка. Ещё передозировка бывает эмоциональная.
Нервная система пятилетнего мальчика была в принципе не способна переваривать всё то, что случилось. Да и разум меня восемнадцатилетнего тоже. Я всегда жил в мире. Никакой борьбы за жизнь, никакого насилия. Сытная, беспечная жизнь. Которая мне сейчас кажется пустой тратой времени. Лучше бы на пару факультативов зашёл и научился драться. Но нет же, занимался чем угодно, кроме того, что действительно полезно. Оправдывал это тем, что времени у меня ещё полно, успею наверстать. Никто ведь не мешал уйти через озеро лет в пятьдесят, прожив хорошую жизнь перед этим. А потом вернуться молодым, если повезет. Но вон как вышло. Кто же знал.
