— Ладно, — согласилась я, протягивая руку и пробуя искристую поверхность на ощупь. На удивление, внешний слой робота оказался мягким и чешуйки просели под рукой обтекая её. Я одернула руку от непривычного ощущения, наблюдая как медленно рассасывается след от моей ладони, возвращая модулю округлую поверхность.
— Надо взять на заметку, — пробормотала я. — А ещё лучше раздобыть схему робота и переправить её в содружество. Интересно, кто создатель? Очевидно, робот несет и его черты… Прототип разработчика! — сказала я неразумной приборной панели, чтобы выведать побольше информации.
— Прототип создателя внешнего модуля Эндо заложен в якорной структуре модуля, — согласилась машина, почему-то вмиг став сообразительной.
— Ага, — сказала себе я и тихонько позвала: — Эндо! Эндо… Жду тебя внизу. Еду, то есть обед, то есть означенный перечень пищевых продуктов, захвати, пожалуйста.
Шар размером с крупный пляжный мяч, клянусь, вздрогнул, тряхнув чешуйками и плавно подался вперёд в воздухе, очевидно, зависнув на антигравитационке. Я же, решив, что уделила достаточно внимания бытовому роботу, не мешкая, спустилась вниз. Все же велик был шанс застуканной злобным дальтерийцем прямо у командной панели, что никак не предвещало ничего хорошего.
***
Было время… Пожалуй, слишком давно, чтобы о нем вспоминать… Слишком иллюзорно, чтобы быть правдой. Все мы, рождаясь, склонны тешить себя цветными стеклами, раскрашивающими мир перед нами. Пустыми надеждами, бездумною верою… В то время, как он безвозвратно черен…
И лишь когда силы покидают нас, разум наполняется пониманием, что все было тщетно, цветные стекла оказались тщательно замаскированной иллюзией, скрывающей давно рассыпавшийся в сухую труху свет. Нам остается лишь хвататься дрожащими пальцами за остатки земли, что так вероломно утекает сквозь них в неизбежность. Смерти.
И я был таким… Сначала. Глупцом с несостоявшейся верой в торжество жизни. С абсурдной надеждой на справедливость. Пустые слова… Лишь жалкий дрожащий разум, не способный смело взглянуть на неприкрытую правду, вспомнит их. Смешно… Люди склонны тешить себя иллюзией, лишь бы никогда не узнать правду…
Правду, которая, убив их чувства, сделает свободным разум. Задавив крохи надежды, приблизит их к бесконечной темноте космоса. Вывернув наизнанку, избавит от лишних привязанностей. Я не боюсь смерти. Поглотив мое тело, она сделает меня еще свободнее…
***
Вскоре, внизу на ставшем привычным для меня коврике, я объясняла неразумному шару, что люди никак, просто ни под каким предлогом не могут использовать в пищу иссушенный рыбий порошок, совсем не походивший на рыбье блюдо. Машина крякнула, звякнула и вскоре перед моим взором предстал «мастерски» приготовленный обед. Клянусь, я никогда не поглощала с такой скоростью серую трясущуюся массу, деликатно названную запеченным морским чертом и абсолютно тошнотворную на вид. Центр голода в моей голове, очевидно, запретил художественному восприятию не только вставлять слово, но и думать вообще.
Утолив первичный голод и запив гастрономическое поражение напитком атерийским отваром, неожиданно приятным на вкус, я замерла, прежде чем задать вопрос, не дающий покоя все это время.
— Эндо, покажи мне новости Третьего Содружества, — попросила я, внутренне сжавшись от страха. А что если… деспот не оставил в покое наши корабли и…
— Доступ к информационным источникам Третьего Галактического Содружества запрещён, — немного поразмыслив сообщил Эндо, как мне показалось, с некоторым недоумением тряхнув чешуйками. Или, может, я невольно начала одушевлять гундосую машину за неимением приятелей по общению? Впрочем, запрету я отнюдь не удивилась. Дальтерийская Империя — авторитарная система, подавляющая личности, об этом нам настойчиво твердили, начиная со школы. Доступ к информации здесь строго ограничен. Складывается впечатление, что дальтерийцы живут в дефиците любого человечного общения.
— Покажи мне тогда локальные новости, Эндо. Все, что связано с темой планеты Катария, — скомандовала я, садясь в позу лотоса и от нетерпения ёрзая пятой точкой по ланолиновому полу.
Мой электронный приятель задумался, словно размышляя, что именно мне можно сообщить. Затем блестящие чешуйки стали перемещаться, деформируя шар и превращая одну его сторону в плоский экран. Обладая минимальной технической подкованностью, даже я понимала, что рассеиватели способны передавать световые изображения не хуже кристаллов. Поэтому вскоре экран запестрил надписями:
«Позорное бегство завоевателей с Катарии»
«Военный корабль с захватчиками получил заслуженный импульс. Второму кораблю удалось ускользнуть»
«Неожиданное нападение на Катарию»
«Третье Содружество нанесло удар»
— Чушь! — с негодованием воскликнула я. — Уж если и нанесло удар, то только по изнеженному самолюбию дальтерийцев!
— Чушь? — словно пробуя пирожок на вкус внезапно переспросила машина. — Что хочет сказать… — на пару секунд задумалась, — человек?
— Человек хочет сказать… — я встала и уставилась в горящий напротив экран, словно за ним спрятались наблюдающие с интересом глаза. — А, впрочем, неважно… Покажи новость, где корабль был настигнут импульсом…
Эндо покорно продемонстрировал сюжет, где модели летящих Аюстеров, военных судов, очевидно, участвовали в гонке, пока Аюстер дальтерийцев не разразился импульсом, словно треснувший переспелый помидор. Аюстер Содружества сместился с траектории, получив существенный, но не смертельный удар и потеряв почти все левое оснащение, вошёл в безудержное вращение.
Дальтерийцы на этом успокоились и преследовать корабль, равно как и мелькающее на заднем плане такое родное исследовательское судно, одним своим видом заставившее мое сердце больно сжаться, не стали.
— Сокрушительный удар нанесён по военному агрессору, — прочитала я комментарий к анимированной схеме. — Однако милость Верховного Руководителя Дальтерии не знает вселенских пределов. Вопрос о попытке вооруженного захвата принадлежащей дальтерийцем планеты Катария будет поставлен на четвёртом событийном съезде Глав Империй.
От сердца немного отлегло. Главное, что исследовательский корабль не пострадал. Овчанкин… Я тяжело вздохнула, представив любимого. Гадает, что со мной стало. Учитывая обильно окропленное кровью место нашего сражения с темным дальтерийцем, ничего хорошего ему придумать не удастся. Больная рука, словно отвечая, заныла тупой болью. Будут ли меня искать, вызволять? Даже это оказалось под большим вопросом… Для всех, скорее, я погибла в неравном столкновении с сильнейшим неприятелем. Сама, к тому же, виновата — несанкционированно покинула корабль.
— Чушь? — отвлекла меня от грустных размышлений навязчивая машина. — Новость — чушь?
— Чушь, Эндо. Чушь — значит, неправда. Конечно, корабли гнались друг за другом. Но вот Третье Содружество ни на кого не нападало. Это было исследование нейтральных территорий.
