Тарасов поднялся на ноги. Он стряхнул с себя землю и посмотрел на большую воронку от бомбы, которая дымилась в метрах пятнадцати от него.
– Пронесло. Слава тебе, Господи, – тихо прошептал он. – Видимо, еще не суждено мне было погибнуть от этой бомбы.
Несмотря на антирелигиозную пропаганду, которую вело советское правительство накануне войны, он до сих пор носил на шее медный крестик, который достался ему от умирающей матери. Испугавшись своих мыслей, он невольно посмотрел по сторонам, словно кто-то другой мог прочитать их. Однако, судя по лицам солдат, его мысли о Боге никого из них не интересовали. По траншее и по полю побежали санитары с носилками и стали выносить из покореженных бомбежкой окопов тяжелораненых солдат, чтобы погрузить их на гужевые подводы. Легкораненые бойцы шли в медсанбат самостоятельно. Отделение разведчиков, которым командовал он, в этот раз тоже понесло потери. Одна из бомб накрыла окоп, в котором, скрываясь от бомбежки, прятались трое его бойцов.
– Романов! Возьмите людей, лопаты и похороните бойцов. Документы отдайте младшему политруку, он – вон в той землянке, – произнес Александр и указал на землянку, в которой был политрук. – Он и напишет похоронки им домой.
Павел кивнул, и вскоре он и трое солдат его отделения стали копать одну общую могилу. Тарасов, забросив автомат за плечо, направился к землянке ротного.
– Тарасов? А я за тобой уже хотел посылать бойца. Ты знаешь, погиб командир второго взвода, лейтенант Газаев, так что принимай его взвод.
– Товарищ старший лейтенант! Извините меня, но я никогда не командовал взводом, – удивленно произнес он. – Вы же знаете, у меня и образования-то нет.
– Сейчас, Тарасов, мне не до того, кто и кем командовал. Это – приказ. Понял! У тебя есть боевой опыт, которого нет у многих наших командиров.
– Есть принять второй взвод, – без особого энтузиазма произнес Александр.
При выходе из блиндажа он столкнулся с капитаном Гатиным, начальником связи батальона. Остановив рукой Тарасова, он произнес:
– Я только что от комбата. Он просил передать вам приказ, что отходим. Немцы час назад заняли станцию, это в пяти километрах от наших позиций. Нужно сворачиваться быстро, а иначе можем оказаться в тылу у немцев, а это – окружение.
– Я что-то вас не понял, товарищ капитан? – удивленно воскликнул ротный. – Как взяли станцию? Куда отходить?
– Я тоже не знаю, как они это сделали, но станцию они взяли. Мне он сказал, что немцы были переодеты в форму наших солдат. Ты слышал приказ комбата? Поднимай взвод, отходим!
Александр вышел из землянки, стараясь понять, что произошло, и почему их батальон, не вступив в бой с передовыми частями противника, должен спешно отходить, чтобы не оказаться в окружении.
– Второй взвод, стройся! – громко выкрикнул он.
Когда бойцы построились, он вышел на середину строя. Представившись им новым командиром взвода, он обошел строй. От первоначального состава взвода в строю остались всего тридцать шесть бойцов.
«Немного, – подумал он. – Интересно, как поведут себя в бою эти молодые необстрелянные ребята?»
Он тут же отбросил эту мысль и громко скомандовал:
– Взвод, шагом марш!
Строй медленно двинулся туда, откуда они пришли два дня назад.
***
Первый бой батальон принял недалеко от деревни Козий Рог. После небольшой артподготовки немцы предприняли попытку выбить батальон с господствующей высотки. Подразделению, лишенному артиллерийского прикрытия, было трудно сдерживать натиск превосходящего в силе врага и, когда на поле появились немецкие танки, солдаты сначала стали пятиться назад, а затем хаотично отходить в сторону ближайшего леса, бросая на ходу оружие. Немецкие танки, рассыпавшись по полю и не встречая практически никакого сопротивления, стали гонять остатки батальона по открытому пространству, где невозможно было укрыться от разящего огня танковых пулеметов и пушек. Окончательно рассеяв батальон, немцы не стали преследовать его остатки, которые укрылись в небольшом лесу, и двинулись дальше на восток.
Тарасову с уцелевшими бойцами своего взвода удалось укрыться в овраге, где, сидя на пне, он обдумывал план дальнейших действий. Рядом с ним сидели пять бойцов, двое из которых были без оружия.
– Где ваше оружие? – повернувшись к ним, спросил он.
Солдаты встали с земли и виновато опустили глаза.
– Вы знаете, что бывает с теми, кто бросает во время боя оружие? Раз молчите, значит, знаете. Чего стоите, идите и без оружия не возвращайтесь. Мне трусы не нужны. Приказ понятен?
Красноармейцы переглянулись между собой и быстро исчезли за кустами. Где-то наверху раздались радостные голоса. Александр поднялся с земли и посмотрел в ту сторону, откуда они доносились. Он невольно обрадовался, когда увидел старшего лейтенанта Окунева с небольшой группой солдат, которым, как и им, повезло уцелеть в этой мясорубке. Командир роты присел рядом с ним на землю и, достав из кармана галифе пачку папирос, протянул Тарасову.
– Сколько с тобой бойцов? – спросил он.
– Со мной шесть. Двоих отправил в поле за оружием.
– И со мной двенадцать. Значит, всего нас восемнадцать.
– Неужели все погибли? А комбат?
– Майор погиб у меня на глазах. Его подмял под себя танк, когда он пытался помочь раненому солдату. В отношении остальных, не знаю. Может, погибли или бродят где-то по лесу. Давай, сержант, с часок подождем, вдруг еще кто-то выйдет на нас.
Они закурили.
– Товарищ старший лейтенант, можно задать вам вопрос? Скажите, почему нас не поддержала артиллерия? Вы же сами говорили, что их позиции недалеко от нас?
Окунев затянулся и, выпустив дым в небо, тихо ответил:
– Не знаю, Тарасов. Их еще ночью подняли и перебросили в расположение второго батальона. Командир полка решил, что там наиболее слабое место в нашей обороне. А вот немцы почему-то посчитали по-другому, они ударили встык между нашими батальонами и легко прорвали оборону.
Он бросил окурок себе под ноги и раздавил его каблуком сапога.
– Товарищ старший лейтенант, выходит немецкие командиры умнее наших орденоносцев? Ведь они ударили встык батальонов, туда, откуда ушла артиллерия?
Окунев испуганно посмотрел по сторонам, стараясь определить, слушают ли их разговор бойцы. Немного помедлив, он тихо произнес:
– Не знаю, что тебе сказать, Тарасов. Опыта у них, конечно, больше, чем у нас. Они уже, который год воюют? А мы? Вот и делай вывод сам.
Их разговор прервался из-за того, что они увидели, как двое наших солдат, которых Тарасов послал искать потерянное оружие, толкая прикладами винтовок в спину, гнали перед собой раненого в руку немца. Заметив командиров, они направились в их сторону.
– Товарищ старший лейтенант, вот захватили в плен немца. Эта сволочь ходила по полю и добивала наших раненых бойцов.
