Эту фразу я потом много раз повторял в своей жизни.
Урок 6. Как оставить предубеждение, что это невозможно? Отбрось стереотипы из прошлого
То лето чудесным образом изменило мое представление о жизни. Разумеется, благодаря Ха- руке.
Постепенно мы стали близкими друзьями, и нам уже не нужно было придумывать причину для встречи, как в самом начале знакомства.
Поэтому, когда Харука позвонила мне и сказала: «Извини, я сегодня не могу с тобой встретиться», у меня было такое чувство, будто меня стукнули по затылку.
Что же случилось? По какой причине она не может со мной встретиться?
Последние несколько дней мы виделись ежедневно, так может, в глубине души она считает меня назойливым типом?
А вдруг ее пригласил тот самый «дорогой человек», который ее «всегда поддерживал»?
Меня это встревожило так сильно, что я даже сам этому удивился.
Если подумать хорошенько, то две недели с того дня, когда она впервые появилась в нашем магазине, для меня были как сон. Было странным, наверное, считать, что такие счастливые дни будут продолжаться и дальше. Такого же быть не может…
Я думал о Харуке и цеплялся за уходящее лето. Осталось всего несколько дней.
Я чувствовал себя разочарованным.
Харука позвонила мне через два дня, 22 августа. Мы договорились встретиться на следующий день.
Меня ждал сюрприз. Имя «Харука» означает «цветок весны», и я почему-то решил, что она родилась весной, а оказалось, что ее день рождения 23 августа. Когда я узнал об этом, был на седьмом небе от счастья. «Она выбрала меня, чтобы провести со мной этот день… Может быть, это значит, что…» Нечего и говорить, что я позабыл все свои сомнения и подозрения!
Харука сказала, что хочет пойти в зоопарк по соседству. Это было в двадцати минутах на велосипеде от моего дома, а от ее дома – несколько минут пешком. Харука говорила, что, когда она в детстве приезжала к бабушке с дедушкой, ее часто туда водили. А я последний раз был в этом зоопарке на экскурсии в младшей школе.
Она, словно ребенок, удивлялась тому, что мне казалось совершенно обычным. Подумаешь, медведь спит…
– Вижу, ты и правда любишь животных, – сказал я.
Харука кивнула и достала из кармана маленький кошелек для мелочи в виде головы медведя. Он был довольно потрепанный, явно не новый.
Поддразнивая ее, я изобразил удивление:
– Оу, ты пользуешься детским кошельком?
– А что, нельзя? – вспыхнула она, но потом снова улыбнулась.
В зоопарке, кроме нас, почти никого не было, и Харука вновь стала рассказывать об отце:
– Папа и мама приходили со мной в этот зоопарк гулять, когда я родилась. Разумеется, я этого не помню… У папы такой характер, что он может подружиться с кем угодно. Однажды он разговорился со смотрителем. Народу было мало, вот как сегодня, и смотритель подробно рассказал о зоопарке. Он даже показал то, что закрыто для обычного посещения… Недавно я обратилась к папе за советом, и папа вспомнил этот случай. Вот поэтому мне во что бы то ни стало захотелось сюда прийти. Но как-то странно в одиночку идти в зоопарк, и я попросила тебя составить мне компанию.
– Но ты могла пойти с мамой.
– В моем возрасте идти в зоопарк с мамой смешно, – фыркнула она. – Так никто не делает. К тому же мама сейчас не то чтобы категорически, но не очень-то хочет ходить куда-то вместе со мной. – Она нахмурилась.
– Но… здесь ничего не поменялось. Те же животные, что и раньше… – Я поспешно попытался сменить тему разговора.
Харука вытащила из кошелька-медведя заранее заготовленный самолетик фиолетового цвета. На крыле было написано:
Предубеждения делают возможное невозможным
– Большинство животных зоопарка родились в неволе, и за ними всегда ухаживали, – тихо заговорила Харука. – В отличие от диких животных они привыкли к людям. Но, разумеется, иногда они становятся агрессивными, теряют контроль, и тогда, как сказал мне папа, их передвижения ограничивают.
– Животных жалко, но ничего не поделаешь. Ведь даже обычных домашних собак часто сажают на цепь или держат на коротком поводке.
– В зоопарке детеныши не сразу привыкают к ограничениям. Они пытаются убежать. Бывает, даже ранят себя. Но постепенно все меняется. Как только они увидят веревку, становятся как шелковые. Ты понимаешь почему?
– Ну… Наверное, они думают: «Если продолжать в том же духе, упрямиться, все равно ничего не выйдет – человек все равно сильнее. Самый правильный выбор – смириться». Только не говори мне, что животные не могут думать.
– Не скажу. Кстати, именно так и происходит, только на уровне инстинктов. Но… разве это не похоже на нас?
– Что ты имеешь в виду?
– Взрослые животные достаточно сильные для того, чтобы избавиться от пут. Но они этого не делают. Никакой агрессии. Привычка. Инстинкт.
– Наверное, не только это. Ты прости, но я опять обращусь к разуму животных. Они думают так: «Мне хватает ума понять, что идти наперекор бесполезно. А если я буду брыкаться, все решат, что я полный отстой, если до меня не доходит очевидное».
Харука рассмеялась.
– А ты знаешь, это используют дрессировщики. Пока животное не сообразит, что от него требуется, пока оно брыкается, его крепко связывают, а когда до него доходит, необходимость в веревке отпадает.
– Дааа… – протянул я. – Не сказать, чтобы это было приятно слышать. Ведь мы и правда очень похожи.
Девушка кивнула.
– Папа тоже так говорил. Нас, конечно, не связывают веревками и не сажают на цепь, но к семнадцати-восемнадцати годам мы бываем накрепко связаны стереотипами. И не сказать, что это хорошо, потому что стереотипы ограничивают.
