— Мисс Морин? Неужели это вы? Что вы здесь делаете так поздно и совсем одна?
— А вы? — надменно спросила она.
— Бессонница замучила.
— А вы не пробовали считать своих овец? — сухо поинтересовалась Морин.
Он рассмеялся.
— Пробовал. Не помогает. Но почему вы такая сердитая? Надеюсь, я не помешал нежному свиданию?
— Нет, — ответила она коротко, вставая со скамьи, чтобы уйти.
Но Алан стоял перед ней, закрывая выход.
— Тогда что же привело вас сюда?
— Предположим, слишком яркая луна.
— Да, — произнес он медленно. — Ведь сегодня полнолуние — время сказочных существ. В такую ночь можно запросто встретить русалку у реки или фею в саду. — Он сделал шаг к Морин. — А в роще друидов внутри волшебных кругов сейчас наверняка пляшут эльфы. Может быть, и вы оказались здесь не случайно?
В лунном свете глаза его ярко блестели, а черты лица были еще более четкими, словно отчеканенными на меди.
— Не смотрите на меня так, — сказала она, прерывающимся голосом. — Я не фея.
— Но вам все же удалось околдовать меня.
— Околдовать?
— Вы заставили меня постоянно думать о вас, желать вас…
Странное чувство охватило Морин. Она забыла о своей неприязни к Алану и робости перед ним. Страсть вспыхнула в ее груди, и желание, не менее сильное, чем желание Алана, заставило шагнуть вперед и встать вплотную к нему.
— Что с вами? — жестко спросил он, хватая ее за плечо.
— Я хочу вас, — слегка задыхаясь, ответила Морин.
Ей необходимо было забыться, вытеснить из головы все мысли о Доне, погрузиться в чувственность, как в омут, которого так некстати — или кстати — не оказалось поблизости. Пусть она просто использует Алана; ничего страшного, это не причинит ему вреда. Он ведь тоже использует ее. О любви между ними нет и речи. Но ей так хотелось сейчас мужского внимания, мужского интереса…
— Ты вся дрожишь, — сказал он с удивлением.
— Ты тоже, — прошептала она, кладя руку ему на грудь и ощущая выпуклые твердые мышцы под ладонью.
— Но почему именно сегодня?
— Ты же сам сказал, сегодня волшебная ночь.
— А если честно? — продолжал допытываться Алан.
— Если честно: почему бы и не сегодня? Мы встретились здесь случайно, но я хочу тебя, а ты хочешь меня. Что может нам помешать?
Несколько секунд он пытливо всматривался в нее, потом его лицо разгладилось.
— Так ты все-таки заметила, что я неравнодушен к твоим чарам? Ты все время прикидывалась такой холодной, как снежная королева.
— Я совсем не снежная. И не королева.
С этими словами Морин быстро обняла Алана за шею. И тут же испугалась. Но было уже поздно. Алан обхватил ее лицо ладонями и, приподняв, внимательно посмотрел в ее испуганные, широко распахнутые глаза, а затем наклонился и нежно прикоснулся губами к ее губам.
Он покрыл поцелуями ее лицо и шею, а когда она застонала от удовольствия, одним движением подхватил на руки и опустил на скамью.
— Сюда может прийти кто-нибудь еще? — спросил он быстро.
— Некому, все давно разъехались, — ответила она недоуменно.
— А Келли с Доном?
— Вряд ли, — тихо сказала Морин. И сама удивилась своему спокойствию. Боль затаилась где-то глубоко в сердце, а голос ее даже не дрогнул.
— Да, ты, конечно, права, — усмехнулся Алан. — Им сегодня не до того. Это хорошо.
Он снова поцеловал Морин — сначала нежно, потом все более страстно и нетерпеливо. Ее губы послушно приоткрылись, отвечая на поцелуй, дыхание перехватывало. Она чувствовала, как колотится ее сердце, и ощущала быстрый стук его сердца у своей груди.
— Где у этого платья пуговицы? — Он говорил шутливо, но голос был глухой и задыхающийся.
— Его можно снять через голову, — пробормотала Морин, вздрагивая от ожидания.
Но Алан медлил. Он снова заглянул ей в глаза, словно пытаясь прочесть в них ответ на какой-то свой вопрос.
— Я хотел тебя с того самого момента, как увидел тогда, на перроне. Но я и сам не ожидал, что буду хотеть тебя так сильно. Все эти дни стали для меня сплошной пыткой. А после того поцелуя в пещере ты вообще отдалилась. С тобой невозможно было остаться наедине.
И к тебе невозможно было приблизиться. Ты сразу же пряталась за сестру, за тетку, еще за кого-нибудь. А держалась так надменно, так величественно; улыбалась так холодно и равнодушно… ты даже не представляешь, как мне хотелось потушить губами эту улыбку.
— Не так уж ты стремился ко мне приблизиться, — негодующе ответила Морин. — Только бросал изредка взгляды. Ты все время болтал с какими-то женщинами и даже не пытался заговорить со мной.
— Я боялся, что не выдержу и поцелую тебя при всех. Мне все хотелось проверить, действительно ли твои губы такие сладкие или это мне только показалось тогда там, в пещере.
Алан целовал ее снова и снова, заставляя забыть обо всем на свете. Морин таяла под его поцелуями и прикосновениями, растворялась от удовольствия, такого необычного и острого в своей новизне. Читая книжки о любви, она всегда считала, что чувства любовников в них сильно преувеличены. Общение с Тоби только утвердило ее в этом мнении, и потому Морин совершенно не ожидала от себя такой бурной реакции на ласки Алана.
Каждое его прикосновение заставляло ее содрогаться от наслаждения, каждый поцелуй отзывался дрожью во всем теле. И она с таким же наслаждением прикасалась к нему — к его широкой выпуклой груди, крепким плечам — и слушала его прерывистое дыхание, опалявшее ее.
Морин неуверенно дотронулась до верхней пуговицы на его рубашке.
— Ты можешь снять ее, — сказал он, наблюдая за ней из-под полуопущенных век.
Ее непослушные пальцы с трудом расстегнули мелкие пуговицы, и ладони коснулись его обнаженной груди. Морин ласкающим движением провела по ней руками, дотронулась губами до маленького темного соска и почувствовала, что он затаил дыхание.
— Нравится? — спросила она неуверенно, поднимая к нему лицо.
— Да, — хрипло выдохнул он, запуская руки в ее длинные густые волосы. — Я мечтал сделать это с момента нашей первой встречи. Мне снилось, что я лежу, обнимая тебя, и твои шелковые волосы струятся по моему телу. Ты доверяешь мне?
Морин подняла голову. Его серые глаза смотрели требовательно и жестко.
— Ну, — проговорил он. — Отвечай честно. Доверяешь?
И она вдруг поняла, что доверяет. Что никогда не зашла бы так далеко в своих отношениях с ним, если бы в глубине души не была уверена в том, что он не причинит ей зла.
— Доверяю.
