— Вы не принадлежите к миру простых людей, шайранна. Ваша кровь — это кровь драконов, а значит вы должны быть здесь, со снежными. Шайраддан — лучшая пара, какую только можно желать, учитывая обстоятельства. Не забывайте, что фениксы пытались убить вас. Ваш дедушка спрятал вас, но вы были рождены в Аллирии и в ней должны остаться. Рядом с шайрадданом. Такова ваша судьба.
— Глупости! — я резко встала. — Моя судьба в моих руках, а не в руках безумного Эйгара! И если уж от меня, как вы говорите, зависит будущее всего шайра, Эйгар мог бы вести себя повежливее! Например, предоставить мне выбор!
— И тогда вы бы добровольно согласились?
— Вряд ли, — вынуждена была я признать, нетерпеливо постукивая ногой по полу.
— Вы честны и это делает честь вам.
— Честь? Что мне с нее, — горько ответила я. — Она уж точно не поможет покинуть это место.
— Но поможет завоевать расположение шайраддана. Да, он бывает резок и нетерпелив. Он ненавидит фениксов и всех, в ком есть хоть капля их крови, но нельзя его в этом винить.
Я фыркнула.
— Мне не нужно его расположение, уж поверьте. У меня есть жених, которого я люблю и к которому должна вернуться.
— Должны или хотите?
— Должна, хочу и непременно вернусь, — процедила я.
— Но это невозможно.
— Не говорите мне, что возможно, а что нет, — отрезала я и повернулась, чтобы уйти.
— Постойте, шайранна Риона, я помогу вам. — Белхрай встал и, подойдя, замер напротив. На меня дохнуло морозной свежестью. — Чтобы ваша жизнь здесь оказалась сносной, я помогу открыть вашу драконью половину.
Я замерла. Во мне боролось два чувства: уйти, хлопнув дверью, или остаться и выслушать предложение жреца. Открыть в себе драконицу? Звучит заманчиво, учитывая, что вчера я именно об этом и мечтала. Ведь тогда я смогу противостоять Эйгару и, возможно, смогу вернуться домой. Я посмотрела в светлые глаза жреца.
— Зачем вам это? Ведь тогда я смогу быть с Эйгаром на равных, — сказала я прямо.
— Вряд ли, — улыбнулся жрец. — Он очень силен.
— Но не бессмертен, — улыбнулась я, подумав, что неплохо было бы узнать, в каком месте броня дракона не так крепка.
— Такие речи не приведут ни к чему хорошему, — улыбка вмиг исчезла с лица Белхрая.
— Что для одного плохо, для другого счастье. Но вы так и не объяснили, зачем вам обучать меня.
— Вы с шайрадданом пока что несовместимы. Ваша кровь не отзывается на зов его крови.
— Мы никогда не будем совместимы, потому что моя кровь прекрасно отзывается на присутствие моего возлюбленного Кирана, — фыркнула я.
— Тем не менее, вы не сможете жить здесь, если так и останетесь простым человеком. Но стоит вам принять драконицу внутри себя и холод перестанет терзать вас, а прикосновения шайраддана не причинят боль.
Я поджала губы. Ну конечно. Все дело в проклятом шайраддане. Он мечтает воплотить свою угрозу в жизнь. Мечтает, чтобы я молила о его любви и прикосновениях. Не бывать этому, наивный дракон! Я разбужу драконицу внутри себя, только чтобы откусить тебе хвост!
— Насчет драконьей половины я поняла. А как же та часть меня, в которой течет кровь феникса?
— Мы заставим проснуться только вашу драконью половину, — отрезал Белхрай.
Еще бы! Все здесь настолько ненавидят фениксов, что даже одно упоминание о них вызывает гримасы отвращения. Но я-то никому ничего обещать не собираюсь, а значит постараюсь, чтобы кровь огненных птиц дала о себе знать.
— И что для этого нужно? — немного подумав, спросила я.
— Мы начнем занятия сегодня же вечером, когда сядет солнце.
— Почему не сейчас? — Теперь мне не хотелось терять ни мгновения. Чем быстрее я смогу дать отпор Эйгару, тем лучше.
По тонким губам Белхрая скользнула улыбка.
— Вы нетерпеливы и любопытны. Это нам пригодится. Мы начнем вечером, так нужно.
Я кивнула и взялась за ручку двери.
— Шайранна, — окликнул меня жрец. Я обернулась. — Вы драконица лишь наполовину, но я уже вижу в вас непокорный и гордый нрав, а шайраддан — чистокровный снежный.
— Зачем вы говорите мне это?
— Проявите немного доброты и покорности.
— Предлагаете мне покорно терпеть, пока он будет меня насиловать? — язвительно спросила я.
«Но ведь ты была согласна на это прошлой ночью», — шепнул внутренний голос, который я терпеть не могла, потому что обычно он говорил не приукрашенную правду.
«Я пошла на это ради того, чтобы чокнутый дракон не уничтожил мой город!» — ответила я сама себе.
Жрец качнул головой.
— Когда вы узнаете шайраддана лучше…
Вчера эти же слова сказала мне Флавиана, сегодня Белхрай. Ну неужели они не видят, что их шайраддан — грубое животное?
— Я не желаю его узнавать, — устало ответила я.
— Он не выбирал свою судьбу.
— Я тоже, но все же я здесь в роли пленницы. Простите, но больше я не хочу говорить об Эйгаре.
— Вы не пленница. Увидимся вечером, шайранна, — прошелестел жрец, кивнув.
Я вышла из комнаты и оказалось, что в коридоре меня поджидает Глория. Ее, что же, приставили ко мне на манер собаки? И после этого жрец еще смеет утверждать, что я здесь не пленница!
— Я провожу вас в зал для трапезы, шайранна, вы ведь пока еще плохо ориентируетесь в замке, — улыбнулась девушка.
Я кивнула. Есть хотелось жутко. Кружка молока не могла утолить суточный голод. Надеюсь, хотя бы сейчас мне предложат что-то более съедобное.
— Эйгар тоже будет там? — спросила я, спускаясь за Глорией.
— Шайраддан всегда присутствует на обеденных трапезах, — ответила она. — К тому же его давно не было в Фьеррадане.
— Почему?
— Он… он искал вас, шайранна, — смущенно пояснила девушка и быстро продолжила: — А еще миледи Селлия, Визмира и Флавиана. Они очень любят… — Что именно предпочитают упомянутые миледи, мне так и не удалось узнать, потому что Глория резко замолчала, а потом пролепетала: — Мой шайраддан. Я как раз…
— Ты свободна. Я сам провожу шайранну, — услышала я ненавистный голос того, кто неотрывно присутствовал в моих мыслях со вчерашнего дня.
Глория шмыгнула куда-то вбок, лишь мелькнуло ее серое платье, и я осталась с драконом один на один. От шайраддана меня отделяла пара ступеней, но все равно он был выше. Его громадная фигура заняла все узкое пространство лестницы от стены до стены. От Эйгара так и веяло опасностью. А еще угрозой и дикой силой. Мурашки поползли у меня по спине.
«Это от холода», — малодушно подумала я, пока глаза шайраддана изучающе скользили по мне. И, очевидно, увиденное ему не нравилось. Складка между бровями становилась все глубже, а красиво очерченные губы сложились в недовольную гримасу.
