– Хватит! Нравится тебе или нет, ты поможешь мне распутать тот узел, который сам завязал. – Лэрд не мог заставить себя взглянуть на Эпсли. – И перестань жаловаться. Мы пойдем пешком.
– Ну, я могу понять это. – Эпсли был раздражен, выказывая всем своим видом, как он напряжен и как ему все это неприятно. – Проклятье! Я был бы рожден угольщиком… а не наследником графского титула, если бы проходил полгорода пешком.
– Прогулка пешком улучшит твою спортивную форму. – Лэрд смотрел вперед, не удостаивая Эпсли взглядом.
– Я в превосходной форме. Все леди говорят мне об этом.
– Не сомневаюсь. До тех пор, пока твой камзол, жилет и рубашка не упадут рядом с кроватью и твоя уважаемая ch'ere amie не увидит на тебе корсет.
– Нет необходимости язвить! – Эпсли остановился. – Как будто другие джентльмены не используют корсет для того, чтобы их живот казался плоским.
Лэрд прибавил шагу.
– Большинство джентльменов определенного возраста, во всяком случае, – пробормотал он, достаточно громко, чтобы Эпсли расслышал это.
– Послушай, МакЛарен, не всем нам Господь дал тело «Давида» Микеланджело. – Эпсли семенил по тротуару рядом с Лэрдом. – Мак, прости меня. Я все устрою, чтобы ты выпутался из этого положения.
– Знаю. У меня есть план.
– Ты знаешь, что я помогу. Что бы ты ни попросил, я сделаю. Клянусь. – Эпсли протянул руку, схватил Лэрда за рукав, потянул изо всех сил, пытаясь повернуть его в противоположном направлении. – Но откуда ты знаешь, что она поддержит этот план?
– У нее есть имя: мисс Анна Ройл.
Эпсли почесал висок:
– Почему это имя кажется таким знакомым?
– Потому что она, черт возьми, моя суженая!
– О да… – Эпсли почти бежал, чтобы не отставать от Лэрда, отмеривавшего семимильные шаги. – Теперь, когда я извинился, более или менее, объяснишь ли ты мне, почему мы не можем сесть в твой экипаж? Он следует прямо за нами как тень!
Лэрд стряхнул руку Эпсли и двинулся дальше:
– Он занят.
– Чем? Подгоняет нас? – Эпсли прибавил шагу, чтобы поспеть за Лэрдом.
– Он кое-что перевозит для меня.
– Что? – Эпсли состроил гримасу удивления. – Что такое важное везет этот кэб, что нам приходится идти пешком до Беркли-сквер?
– Подарок, – Лэрд ухмыльнулся сам себе. – Для моей невесты. Он шлепнул Эпсли по спине. – Прибавь шагу, старина, осталась одна миля.
Беркли-сквер
Леди сидели в гостиной, ожидая визита лорда МакЛарена.
Он не побеспокоился о том, чтобы прислать записку, в которой предупредил бы о времени своего прибытия. Это могло бы означать, что у него есть манеры, но, конечно, у него их не было. И вот леди ждали. Почти два часа. Два часа раздумий, в течение которых Анне оставалось лишь волноваться и придумывать самые ужасные сценарии развития событий сегодня вечером.
По привычке тетя Пруденс подремывала в кресле у камина, временами потягивая остатки крепкого ароматного напитка, оставшегося на ее иссохших губах.
Шери, красивая, молчаливая горничная, выполнявшая всю работу по дому, осторожно приподняла наполовину выпитый стакан из старческой дрожащей руки, поставила его на старый серебряный поднос, который Мактэвиш, седовласый дворецкий, давно служивший семье, протянул ей, и вышла из комнаты вместе с ним.
– Лотариан уже должен был прислать, нам записку. – Леди Аппертон просунула руку между шторами, слегка раздвигая их, чтобы посмотреть на улицу.
Анна оперлась локтями о каминную полку и подняла глаза, уловив движение в зеркале в золотой раме, которое висело над ней. Она повернулась и увидела Элизабет, входящую в комнату с миссис Полкшэнк, бывшей горничной в таверне, теперь служившей у них поварихой.
– Вы уверены, что все обстоит именно так, миссис Полкшэнк? – спрашивала Элизабет.
– О да, – кивнула повариха, отчего оба ее подбородка и огромная грудь задрожали, – леди МакЛарен дала всем лакеям выходной. И не только им, всей прислуге. От дворецкого до своей горничной-лягушатницы.
Леди Аппертон высунула свой нос из штор и обратилась к поварихе:
– И лорду Лотариану дали знать об этом, вы уверены?
– О, конечно, уверена. Сама отнесла ему записку.
– Сама? – Анне никогда не нравилась неуклюжая повариха, и она знала, что это у них с ней взаимно.
Миссис Полкшэнк всегда предпочитала Мэри, экономную и скромную, самую старшую из сестер Ройл. Мэри приняла ее на работу без рекомендаций и платила ей щедро за ее способность украсть списки гостей из рук вожделенных лакеев, чьи мозги, видимо, находились у них в штанах.
Сейчас эта грязная повариха ожидала платы за каждый секрет, который она выведала для сестер Ройл, что, конечно, не доставляло бы столько беспокойства, если бы цена всякий раз не удваивалась, когда поварихе приходилось оказывать… особые услуги.
Миссис Полкшэнк нагло улыбнулась Анне:
– Я отнесла. И он – настоящий джентльмен – пригласил меня присесть и выпить с ним чаю в библиотеке. Он даже и намеком не показал, что я простая повариха. Он знает, когда перед ним настоящая женщина. Ну, мы поболтали на равных, словно я знатная леди, по крайней мере час.
Леди Аппертон поднесла руку к губам, накрашенным темно-красной помадой, пытаясь скрыть едва заметную улыбку. Она заняла свой пост у окна.
– Мой бог! – Внезапно она отпрянула. – Я не слышала шума экипажа. Боже, граф здесь, он привез с собой и лорда Эпсли!
Стук медного дверного молотка раздался, как выстрел пистолета. Элизабет прибежала обратно из гостиной, схватила Анну за руку, усадила ее на диван и села рядом с ней.
– Миссис Полкшэнк, чай.
– Нет-нет. Пунш! – Голубые глаза леди Аппертон расширились, она энергично впрыгнула в кресло-качалку рядом с тетушкой Пруденс.
– Подождите! – громко прошептала Анна. – Бренди. Вот что они пили вчера вечером.
– Да, мисс Анна. Прекрасная идея. Мужчинам нравится бренди, мне следовало бы знать это. – Миссис Полкшэнк поспешила из гостиной.
Несмотря на суматоху, тетушка Пруденс не проснулась. Ее веки даже не задрожали. Дыхание оставалось ровным и медленным. Она присвистывала всякий раз, когда делала выдох своим длинным носом.
Через мгновение Мактэвиш появился в дверном проеме с визитными карточками джентльменов, но стоял молчаливо, глядя то на леди Аппертон, то на тетушку Пруденс, то на сестер Ройл.
Было ясно, что этот унылый, с плохим характером шотландец, которого скаредная сестра Мэри наняла дворецким – также без единой рекомендации, не был уверен, к которой из леди он должен обратиться сначала. К своему ужасу, Анна увидела, как его губы зашевелились и беззвучно произнесли: «Черт возьми».
