Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
– Да потому, что вы не могли этого сделать! Он пронесся мимо вас подобно ракете. Я сама вожу автомобиль…
– Адвокат Дубровская, – резко прервала Елизавету судья. – Мы здесь не для того, чтобы выслушивать истории из вашего опыта вождения автомобилей.
– Хорошо, ваша честь! Я задам еще вопрос. Скажите, а водитель подавал вам какие-нибудь сигналы?
Плаксин напряг память. Ну конечно! Водитель подавал какие-то знаки. Они с Толстиковым это прекрасно видели. Помнится, еще пытались сообразить, кто из знакомых их так приветствует. Плаксину повезло, он стоял на обочине. Толстиков же прогуливался с полосатым жезлом прямо по проезжей части. Когда железное чудище о четырех колесах чуть не сшибло его, бедняга за считаные секунды вспомнил всю свою незамысловатую гаишную жизнь и даже успел послать близким прощальные приветы. Во всяком случае, Толстиков сам рассказывал об этом товарищу, потирая ушибленную попу, на которую он чудесным образом катапультировался, избежав неминуемой гибели.
– Да. Водитель сигналил фарами и даже помахал руками.
– Что это, по-вашему, означало?
– Да шут его знает! Может, что-то типа приветствия.
– А не могло это означать: «Поберегитесь! Отойдите в сторону. Не вмешивайтесь!»
Плаксин несколько раз глупо хлопнул глазами:
– Нет!
– Почему?
– Как «отойдите в сторону»? Мы же из ДПС!
Елизавета удивилась, но продолжала гнуть свою линию:
– А по-моему, таким образом водитель красноречиво дал понять, что не желает причинить вреда Толстикову. Он просил его, всеми доступными ему способами, уйти с дороги.
– Дубровская! – одернула Лизу Фрик. – Суду не нужны ваши комментарии.
– Женская логика! – снисходительно улыбнулся Плаксин.
– Оставь его в покое! – зашипел Лизе Дьяков. – У него одна извилина, да и то – след от фуражки!
– Вот вы говорите, водитель мог объехать Толстикова. Скажите, а легко ли объехать препятствие на столь высокой скорости?
– Не пойму, о чем речь?
– А речь про то, что, если бы водитель резко поменял траекторию движения на такой скорости, он мог бы не справиться с управлением и улететь под откос. Он же не Шумахер, да и возможности нашей отечественной машины не столь велики!
– Вот вы бы улетели… Все бабы за рулем похожи на обезьяну с гранатой. Не знаешь только, куда она ее кинет и в какой момент. А с мужиками никогда ничего подобного не происходит, – обиженно засопел свидетель.
– Довольно! – гаркнула Фрик, прямо-таки позеленев от злости. Неизвестно, что ее больше достало: то ли обидная реплика свидетеля (а судья, между прочим, была заядлой автомобилисткой), то ли настырность молодого защитника, пропускавшего недовольство судьи мимо ушей. – Замечание свидетелю в протокол! Еще одна подобная реплика, и я гарантирую вам штраф за неуважение к суду.
– Но я не оскорблял суд! – завопил Плаксин.
– Молчать! А вам, адвокат Дубровская, я не знаю на каком языке объяснять правила ведения допроса. Вообще этому учатся в институте. Не так ли? Есть еще вопросы?
– Нет, ваша честь! – потупилась Елизавета.
Свидетель Волгин, командир взвода ППС Правобережного РУВД, надувался как индюк. В его тоне проскальзывали недовольные нотки, когда он отвечал на вопросы дотошного молодого защитника. Для себя он решил, что эта девица, по всей видимости, совсем зеленая и сама не знает, чего хочет. Он искоса поглядывал на судью, надеясь, что она прекратит эту бессмысленную экзекуцию:
– Я действовал строго в рамках закона «О милиции». Да, я использовал автомат, но это было вызвано необходимостью. Автомобили, приближаясь к стационарному посту ГАИ, не сбавили скорость, никак не прореагировали на требование остановиться. Что мне оставалось делать?
– Но я правильно поняла, стрелять вы стали еще до того, как автомобили подъехали к посту? – спрашивала Дубровская.
– Конечно! Только я стрелял в воздух. Должен же я был привлечь их внимание.
– Странно! А я думала, что для этого существует жезл, – пробормотала Елизавета, но, встретившись с колючим взглядом судьи, поспешила задать следующий вопрос.
– И что было дальше?
– Дальше я производил стрельбу по колесам автомобилей.
– Попали?
– Да… Почти… Вообще, я стреляю очень хорошо. Призер многих соревнований. А тут, в самый ответственный момент, мне в глаз что-то попало.
– Короче, вы промазали? – без обиняков спросила Елизавета.
– Нет! – недовольно ответил Волгин. – Я попал в брызговики.
– Судя по материалам дела, это были не последние ваши выстрелы. Когда вы еще стреляли?
– Не понимаю, о чем вы?
– Когда все задержанные из машин уже лежали на земле, вы стреляли из автомата. Зачем?
– Во-первых, я стрелял вверх. А во-вторых… во-вторых, они как-то неправильно лежали. Одни кричали на других, обвиняя их в убийстве. Другие вопили, что их самих хотели застрелить. Ну я и дал коротенькую очередь для порядка. Все сразу успокоились.
– Значит, люди лежат на земле с руками за спиной. Вы даете автоматную очередь над их головами. Для чего? И как это соответствует закону «О милиции»?
– Всего в законе не напишешь, – произнес Волгин с видом оскорбленной добродетели.
– Дубровская, освободите нас от своих комментариев, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, молвила Фрик. – И будьте так любезны, поближе к делу…
– Вы участвовали в досмотре подсудимых?
– Да, я производил личный обыск каждого. Кроме того, я досматривал машину. Именно я нашел резиновую перчатку. Белую такую, хирургическую.
– Она была целая?
– А как же…
– Значит, вы ее брали в руки?
– Я? Нет, не брал.
– А как же вы ее осмотрели?
– Я ее не осматривал.
– Но вы ведь только сейчас сказали, что перчатка была целая. Значит, вы ее осмотрели.
Волгин почесал голову:
– Что-то вы меня запутали, адвокат. Не брал я перчатку.
– Почему тогда вы решили, что перчатка целая?
– А какой резон, скажите, с собой рваную перчатку возить? – произнес Волгин, чрезвычайно довольный своей железной логикой.
– Нет вопросов, ваша честь, – сообщила Елизавета, решив для себя, что переупрямить работника милиции ей все равно не удастся.
Следователь прокуратуры Сабитов, затесавшийся в ряды милиционеров, обстоятельно давал показания суду. Когда же начала задавать вопросы Дубровская, он, как по мановению волшебной палочки, превратился в некое подобие преподавателя, разжевывающего туповатой, но смазливой студентке прописные истины.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
