Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Этот высокий и полный мужчина имел непропорционально развитую фигуру. Большую голову, крупное туловище и тонкие руки и ноги.
Поначалу Антон считал, что кличка Белый приклеилась к нему из-за болезненного цвета кожи. Лицо его было словно обескровлено, что особо подчеркивало красноту под глазами. Десятки полопавшихся сосудов, словно пьющие кровь паучки, расположились на щеках.
Оказалось, что прозвище было производным от его фамилии – Беломестнов. За свои пятьдесят лет он уже трижды лечился от алкоголизма, два раза именно в этом заведении. Антон не мог понять, как при такой любви к «зеленому змию» он смог всю жизнь проработать электриком и при этом остаться живым.
– У меня уже четвертая ходка, – продолжал между тем басить Белый. – Я уже, по воровским понятиям, в законе.
Все рассмеялись.
Тот прошел к своей кровати, стоящей рядом с койкой Филиппова.
С самого начала Антон старался наладить с ним контакт. Впрочем, в первые несколько дней это было сделать сложно. Люди еще «ловили отходняк», прислушиваясь к работе своих внутренних органов, приходящих в норму после запоев, как механик корабля прислушивается к работе судовых механизмов после выхода судна из штормового района.
Сейчас, напротив, шло интенсивное сближение. Это было вызвано определенной заинтересованностью. Зная, что впереди довольно большая трудовая повинность, все старались присмотреться друг к другу и попасть в нормальный трудовой коллектив.
– Слышь, Белый, а ты как здесь очутился? – пытаясь разговорить соседа, спросил Антон.
– А что тебя это так интересует? – усмехнулся тот. – Так же, как все.
– Что, тоже «белку» словил?
Белый беззвучно рассмеялся.
– Еще какую! – Он хлопнул себя по коленям. – Сколько раз себе говорил, завязывать надо, и снова…
– А что, черти лезли? – продолжал наседать Антон.
– Короче, после очередного запоя, как обычно, сон пропал. Одну ночь не могу уснуть, вторую, третью, на четвертую уже гул в голове, а под утро мерещиться стало, что радио за стенкой работает.
– Слуховая галлюцинация, – встрял в разговор стоящий рядом еще один хроник, краем уха услышавший разговор. – У меня была.
– Так вот, – продолжал Белый, – чувствую, еще одна ночь, и крыша съедет. День кое-как продержался, вроде ничего, а на вечер «мерзавчика», ну, сто пятьдесят грамм замахнул. Думал, усну. Какое там, – он махнул рукой, – та же история. А часа в три ночи слышу – на кухне кто-то шебуршит и топает. Я туда. Подкрался… А ночь светлая, лунная, все видно. Гляжу, а из мусорного ведра два каких-то существа бумагу достают, объедки всякие и жрут.
– Черти, что ли? – не удержался Антон.
– Да как тебе сказать. – Белый, на секунду задумавшись, почесал затылок. – Что-то вроде этого. Но сразу скажу, таких страшных я и в кино не видел. Жабры, глаза навыкате, горбатые… А у меня дома в кладовке пешня для зимней рыбалки, лед долбить. Я, значит, ее осторожно взял, вернулся, стою и жду, когда они друг за другом встанут, чтобы одним ударом убить. Как сдвоились, я со всего размаху их к стенке холодильника и пригвоздил.
Не выдержав, Антон рассмеялся:
– А они что, тебя не заметили?
– Значит, не видели. И, что самое интересное, все до мельчайших подробностей чувствовал и видел. Как из них какая-то зеленая гадость текла, судороги били… Ну, я давай орать жене, чтобы соседей звала. Гадов, мол, убил…
– А жена что? – Антон уже держался за живот.
– А что бы ты сделал на ее месте? Забегаешь на кухню, а мужик твой холодильник новый насквозь пробил и с пустым местом разговаривает. Я же пешню держал до приезда санитаров. Боялся, чтобы эти твари не убежали…
– Да, куда тут голливудским режиссерам с их богатой фантазией до наших алкашей, – сквозь смех выдавил Антон.
– А чего ты смеешься? – сказал Белый обиженно. – Тут все такие.
– Не обижайся. – Антон перестал смеяться. – Я тебя хотел спросить как старожила, куда тут завтра лучше затесаться?
– Куда угодно, – не задумываясь, ответил Белый, – только не в кухонные работники и не в слесаря.
– А ты сам-то куда метишь?
– Куда, куда. – Беломестнов бросил по сторонам настороженный взгляд и, убедившись, что их никто не слушает, слегка наклонился вперед. – Лучше всего санитаром заделаться.
– Почему? – удивился Антон.
– Понимаешь, – вздохнул Белый, – если б было лето, можно было бы перекантоваться уборщиком территории или в охране. А сейчас? Снег сошел, кругом грязища. В охране же, на проходной, комары за ночь сожрут, да и драть там за все стали. То кто-то без ведома главврача прошел, то, наоборот, убег какой-нибудь хроник, не долечившись. Ну, а столовая, сам понимаешь, ни свет ни заря туда бачки с кашей тягать, потом отходы тоже на руках черт-те куда переть. – Он махнул рукой. – Ты зря интересуешься, где лучше, где хуже. На тебя уже виды имеют, я разговор слышал. Доктора обратили внимание, что ты парень не конченый. Ответственный, а главное, крепкий. Они тебя хотят главным над санитарами сделать.
Белый хотел еще что-то сказать, но в это время в палату вошел невысокий мужчина в очках. В руках он держал лист бумаги. Постепенно голоса стихли.
– Я начальник административно-хозяйственной части данного учреждения, – без обиняков начал он. – Зовут меня Владлен Геннадиевич. Как вам уже известно, с этого дня параллельно с общеукрепляющей терапией вам назначена… – Он обвел взглядом поверх очков палату.
– …Трудотерапия! – раздалось несколько голосов.
– Правильно. – Он удовлетворенно хмыкнул и поднес лист бумаги к глазам: – Беломестнов, Филиппов, Толмачов – санитары. Сегодня с вами будут проведены инструктажи, а завтра вы заступите на свое первое дежурство в качестве стажеров с теми, кто выписывается.
Затем он принялся распределять остальных.
День пролетел незаметно.
К вечеру пришла Галина. Это было ее первое посещение за всю неполную неделю пребывания Антона в этом заведении.
Она, как и в первый раз, постаралась максимально изменить свою внешность, по-прежнему играя роль жены алкоголика, замордованной житейскими невзгодами.
Отдав ему у ворот пакет с чистым бельем и продуктами, что было кстати – ассортимент блюд, подаваемых простым смертным, не изобиловал калориями, она взяла его под руку:
– Прогуляемся?
Антон посмотрел по сторонам, размышляя, где им уединиться для беседы, и, заметив среди деревьев свободную скамейку, увлек к ней Галину.
– Как ты здесь? – Она бросила взгляд через его плечо в сторону больничных корпусов с унылыми решетками на окнах.
– Жить можно, – усмехнулся Антон. – Но ощущения, как в тюрьме. Новости какие-нибудь есть?
– Гена просил передать, что поведение Пешехоновой и Боброва подтверждает опасения в их причастности к каким-то аферам. Вдова покойного генерального в панике. Тебя просил быть поосторожнее.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
